Ахиллесова пята разведки - [10]

После двух дней похода, когда транспорт уже прошел Дарданеллы, очередной сеанс связи с Москвой не состоялся. В течение четырех суток шел поиск в эфире радиостанции «Y-34», но обнаружить ее не удалось».

Итак, транспорт, загруженный оружием и техникой, с нашими военными специалистами не выходит на связь четверо суток. Все это время идут доклады лично наркому обороны. Но «Альденоа» молчит. На пятый день К.Ворошилов приказывает транспорту возвратиться в Севастополь. Еще остается надежда, что он не потоплен фашистами, а радисты на корабле если уж не могут передать сообщения, то хотя бы слушают Москву.

Так оно и случилось. «Y-34» услышал приказ и повернул обратно. На восьмые сутки после отправки судно возвратилось в Севастопольский порт.

Представляю, каково было самочувствие радистов Дебердеева и Гензеля. Нарком обороны лично назначил комиссию для расследования причин срыва связи. В состав комиссий вошел и Иван Артемьев.

Он вспоминает: «Расследование показало, что конструкция передатчика радиостанции имела существенный недостаток: анодный и сеточный провода выходного каскада передатчика по своей длине, цвету и месту расположения одинаково подходили как к анодному, так и к сеточному выводам ламп. В случае неправильного подключения лампа выходила из строя. Так в действительности и случилось. Радисты вывели из строя все запасные лампы и не могли войти в связь. Конечно, сказалась и слабая подготовка специалистов. Но винить только их было бы несправедливо. Транспорт отправлялся в спешке. Для ознакомления с аппаратурой радистам дали меньше суток.

Все это вместе взятое и привело к потере радиосвязи и возвращению транспорта обратно».

Результаты расследования закончились для начальника службы радиосвязи разведуправления П.Агафонова отстранением от должности. Хотя на этой должности он пробыл всего три месяца, да и во время случившегося находился в госпитале. Решение явно несправедливое. Но, оглядываясь сегодня на те события, можно сказать, что и Агафонову и Дебердееву с Гензелем несказанно повезло. Был май тридцать седьмого. Могли запросто признать и врагами народа. К счастью, обошлось. Но урок был серьезный.

Этот случай еще раз доказал, сколь хрупка и тонка ниточка связи, сколь велика опасность, если она оборвется.

Создание приемопередающего устройства, способного держать непрерывную, устойчивую связь «корабль-Центр», решило еще одну важнейшую задачу: обеспечило безопасности «игреков», которым приходилось прокладывать свой курс в водах, где хозяйничали фашисты.

Об одном из таких походов рассказывает радист, участник испанских событий полковник в отставке К.Лупандин:

«Наш теплоход «Андреев» с грузом самолетов, группой летчиков в составе Бондарчука, Павловича, Тужанского, командиром подводной лодки Египко вышел 22 октября 1936 года из Ленинградского порта по маршруту: Балтийское море-Северное море-пролив Ла-Манш-Бискайский залив-порт Бильбао.

Сложность этого рейса состояла не только в большой протяженности маршрута, но и в том, что в пункте назначения не была установлена наша радиостанция для встречной связи с транспортом. Таким образом, с Бильбао у нас связи не было и быть не могло.

При входе в Северное море наш теплоход попал в жесточайший шторм силой в девять баллов. Согласно заданию московского командования, мы не имели права во время своего рейса заходить в нейтральные порты, чтобы переждать шторм. Поэтому, несмотря на критическое штормовое положение, теплоход продолжал рейс.

Тем не менее радиосвязь с Москвой была устойчивой и надежной. Из поступивших по радио шифровок из Центра стало известно, что военные корабли фашистской Испании готовятся выйти нам навстречу, чтобы захватить или потопить теплоход.

Умелым маневром курс теплохода был изменен от берегов Франции в сторону Бильбао. Таким образом, наше судно оказалось далеко от фашистских судов, вышедших навстречу.

Позже информация Москвы о готовящемся нападении на советский корабль подтвердилась. Транспорт с техникой, военным имуществом и добровольцами благодаря предупреждению благополучно прибыл в Бильбао».

А теперь представьте, что было бы с кораблем, техникой, людьми, не будь на борту радиостанции и устойчивой связи с Москвой.

Создание системы связи «игреков» с Центром оказало неоценимую помощь на фронте. Ведь радисты-разведчики по прибытию в испанский порт Картахена снимали аппаратуру с кораблей и поступали в распоряжение наших военных советников. Так по мере прибытия «игреков» в Испанию организовывалась и выстраивалась внутренняя сеть радиосвязи в республиканской армии, на флоте и в авиации.

На «Y-1» в начале октября 1936 года в Испанию прибыл Игнатий Заверячев. Его направили в учебный центр подготовки республиканских войск в г. Альбасете. В Москве этого корреспондента слышали лучше всех.

Радиостанция на Южном фронте начала работать в ноябре 1936 года в г. Малага. Ее установил прибывший на одном из первых испанских «игреков», пароходе «Мар-Карибо», Лев Хургес. Хургес был дипломированным радиоинженером. В прошлом он старший радист агитэскадрильи имени Горького.

После захвата фашистами Малаги станцию перебросили в Альмерию, потом в горы Сиерра-Невада.