Агуня - [4]
— Как мне тебя называть?, — спросил меня как-то Филипп.
— В смысле?, — не поняла я вопроса.
— «Эй, ты!», — неприлично. — Мышью, как дерево…
— Древо, — автоматически поправила фамильяра.
— …это парадокс, — не реагируя на замечание, закончил кот. — Туристкой? Кстати, а чего он тебя так зовёт?
— Потом расскажу. В этих мирах меня знают как Агапи. Правда, коверкают на все лады. На Океане я — Агпи. У них такая птичка есть. На Драконниде я — леди Агпия. Здесь буду Баба-Яга.
— Мне не нравится! Во-первых, ты не баба. Во-вторых, Яга — это общее понятие. У тебя должно быть личное имя, — пока я отходила от шока — мой кот знает древнеславянскую мифологию и умеет считать, — тот что-то бормотал себе поднос.
— Придумал! Ты — Агуня.
— Хоть горшком назови, — равнодушно пожала плечами и пошла готовить ужин.
Глава 2.
— Избушка, избушка, встань по-старому, как мать поставила!, — заорал кто-то у ворот так, что в кладовке охнули крынки.
— Кажись, к нам гости, — потянулся Филипп, отрываясь от чтения.
Утром он поставил меня в известность о том, что решил научиться читать. На русском. Вдруг пригодится, пока мы здесь.
— Лапушка, старославянский — не совсем русский.
— Что, совсем не похоже?
— Давай я тебя научу современному алфавиту, а похоже или нет — ты сам разберёшься.
Достала из сундука контрабандные тетрадь и стило и принялась писать печатные буквы, сразу же называя и слова, которые начинаются на озвученный знак.
— «А», — абзац, — показала в книге, о чем говорю.
— Абразив, — притащила из кухонного закутка камень, на котором правила ножи.
— Акула, арбуз, алыча, абрикос… Помнишь, у нас под балконом два дерева абрикоса росли? Весной цвели красиво…
— Мало что помню из прошлой жизни. Как сон. Не отвлекайся, давай дальше.
— Бэ — так читается «б». Белый, больной, баба, берёза, — написала слоги. — Сможешь прочитать?
— Ба-ба. Это не сложно.
— Вэ — так читается «в». Ведро, веник, ворота…
Филипп оказался способным учеником, и после обеда пришлось написать для него небольшой рассказ на злободневную тему нашего уклада. Кот читал, а я писала письмо деду с извинениями и просьбами.
Горлопан не дал дописать послание, над которым я билась, подбирая слова, чтобы объяснить свое поведение. Уходя в Дремлесье, так и не решилась попрощаться с Тесшасом лично. По возвращении с Острова слёзно умолила Инка смотаться в учебку, чтобы передать записку деду с обещанием, что при первой же возможности навещу его. Не хотелось мне вешать свои заботы и эмоции на дракона. Ему и так сейчас несладко. Не хватает только внучки-мутанта.
Второе письмо, с инструкцией относительно чоттов и клипсами для ментальных переговоров, попросила передать кухарке Наве.
Сунув ноги в валенки, с головой закуталась в одеяло, нагретое на лежанке, и вышла на крыльцо. Парень был под стать голосу: высокий, широкий в плечах, с кулачищами больше моей головы.
Но брутальность портила излишне смазливая мордаха. Из-под шапки живописно выбивались длинные белокурые пряди. Большие голубые очи, затененные длинными густыми ресницами, не искрились интеллектом, беззастенчиво разглядывали моё подворье. Румянец во всю щёку, пухлые алые губы, растянутые в улыбке, жемчужные — один к одному — зубы, как у модели в рекламе здорового образа жизни: живая иллюстрация к пословице «Сила есть — ума не надо».
— Чё надо? Глотку дерёшь, зверьё лесное пугаешь. Иди, откуда пришёл!, — рявкнула я на гостя, магически усилив голос.
Парень оказался не из трусливых. Другой бы от моего рыка, подкреплённого внешним видом, драпал без оглядки, а этот стоит, улыбается. Вспомнились слова, что учили в школе: «Безумству храбрых поём мы песню». Вот только петь я не собиралась.
— Ах ты, старая карга! Добра молодца приветить надо, в баньке попарить, напоить-накормить, а не хаять с крыльца, в дом не пустив, — подбоченился красавчик. — Будет тебе известно, хрычовка, что я сын царский.
— Оно и видно, что мажор дурно воспитанный. Тебе здесь не гос… не постоялый двор, а частная территория. Иди подобру-поздорову, а то… как выскочу, как выпрыгну, полетят клочки по… кустам и деревьям.
Парень потоптался, почесал затылок и сменил пластинку:
— Бабулечка-красотулечка, пусти в избушку погреться, — и после паузы добавил: — Студёно очень. Замёрзну ночью.
Короткий зимний день и в самом деле наливался густой синевой в тенях между деревьями и сугробами. Еще час — и упадёт тьма, выйдут на охоту мороки и волки. Сожрут царского детёныша неразумного, а мне грех на душу брать не хочется.
— Ну заходи, — и, не спускаясь с крыльца, магией отодвинула тяжёлый засов калитки. — Куда несёшься, оглашенный? Затвори за собой.
Царевич послушно вернулся к ограде, заложил запор на место, подергал, проверяя надёжность, и побежал к крыльцу.
— Веник в углу, снег здесь стряхивай. Шубейку в клеть повесь, — распорядилась я и пошла в дом.
К ночи холодало.
— Кто там?, — спросил кот.
— Царевич, — коротко ответила и стала убирать со стола бумагу и стило.
Негармонично они смотрелись в домике тёмной старухи.
— Зачем пустила?, — ревниво заворчал Филипп.
— По инструкции положено. Мы с тобой только зовёмся наблюдателями, а по сути — шпионы Совета. Наша задача собирать информацию, писать и отправлять отчёты. Отпрыск царский — носитель информации. Понял? И еще… Ты, пожалуйста, помолчи, пока он здесь. Ментально пообщаемся.
Когда говорят, что очнувшись в незнакомом месте, думаешь, что это сон, не верьте. Это как надо не знать себя, свое тело, свою жизнь, чтобы не понять, что ты не в собственной кровати и даже не в собственной квартире? Тельце новое мне досталось — обнять и плакать. Отроковица лет двенадцати: худа, смугла и вдобавок нема. Ни спросить, ни попросить, ни спеть жалостливо не смогу. Еще и нага, как Ева в раю. И что мне делать, как жить? Но выбора нет. Я выхожу в новый мир. Кто не спрятался, я не виновата. Сами бойтесь, а мне и без вас страшно. С сердечной благодарностью за редактуру, моей обожаемой L-Miras.
Вот так живёшь-живёшь, а потом "бац!" и в поход захотелось. Упитанной козой по горам поскакать, депрессию начинающуюся затоптать. Теперь расплачиваюсь…
Оперативно-розыскная служба у драконов организована плохо. Но я-то тоже не сыщик. И дедушку не бросишь. Старенький уже, тысяча триста лет…
Радуга — это прекрасное природное явление, которым любуются издали. Когда же ты вынуждена жить в таком мире, картинка уже не кажется такой замечательной. Хорошо, что друзья рядом и всегда помогут. И ты им тоже. Ах, где мой уютный домик у моря?
Где я и где военное училище? Пусть и иномирское. Не умею я ходить строем. Лучше кофе с печеньками попью с кастеляном. Эх, знать бы, чем мне это обернётся, лучше бы на плацу маршировала…
Ад для меня — это не жаркое пламя под котлами с кипящей смолой. Это ледяной ветер в торосах и бессилие…
История Хенга, сотника Ханьской империи эпохи Древнего мира, начавшего жизненный путь крестьянином. Хенг не подозревает о своих скрытых способностях, но однажды становится одним из участников большой Игры под названием «Останется только один». Но не всё просто и очевидно. Обычный житель Древнего мира поверил бы в стандартную байку для новых Игроков, но не двуживущий — редкий участник Игры. Он докапывается до правды и не собирается играть по правилам Игры, но на его мнение всем фиолетово…
Два друга Станислав Грохотов и Алексей Краснов решили исследовать один из коридоров калининградского форта номер три, известного так же под именем «Король Фридрих 3» и оказались попаданцами в Кенигсберг 1914 года. Что же им делать? Конечно же попытаться предотвратить революцию. И для этого создан отряд под очень говорящим названием «Белая стрела».
Писатель-фантаст Михаил Евгеньев видел сны о жизни чародея Костóнтиса. В один из дней маг оказался в другом мире, а сам Михаил вынужден был принять управление телом на себя. С тех пор его звали Мих-Костóнтис. Вселенец в попаданце оказался на иной планете, где люди до сих пор воевали холодным оружием. Тут имелись порталы, через которые иногда приходили демоны. Для того чтобы выжить в непростых условиях, Михаилу пришлось вспомнить то, чему его учил постановщик трюков каскадеров и не только он…
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Меня зовут… нет, не так. У меня много имен — в каждом народе и на каждом Небе меня называют по-разному. Вспомнить все свои имена невозможно, зато одно имя является для меня родным. Азраиль. Меня зовут Азраиль… и я когда-то был Богом. Точнее, человеком, что по силе своей достиг уровня семи Богов. Но я был наивен, когда верил в святость Богов. Наивен и глуп, и потому поплатился. Детьми, силой и всем, что ценил. Но теперь я другой. И пришло время создать своё Небо.
Жизнь и новые приключения старых и совсем новых героев в мире меча и магии. ВНИМАНИЕ: присутствует нецензурная речь и сцены категории 18 +.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.