Агрессор - [14]

— Как там ваш парень? Все еще служит?

Хэйзл опустила глаза.

Я сначала не понял, что я такого сказал, но затем заметил, что на серванте не было других его фотографий.

Чарли потянулся через стол и взял Хэйзл за руку.

— Он погиб в Косово, — тихо сказал он. — В девяносто четвертом. Его только-только повысили до чина капрала.

Он обнял жену. Я откинулся на спинку кресла, не зная, что сказать, чтобы еще не ухудшить положение.

— Не переживай так, дружище, ты не мог знать. Мы не сильно об этом распространялись. Не хотели, чтобы здесь толклись ребята из прессы и фотографировали, как мы перелистываем семейный фотоальбом.

Хэйзл подняла взгляд и выдавила из себя смелую улыбку. Она, наверное, уже пережила самое страшное за последние десять лет, и это, должно быть, напоминало кошмарный сон.

В этот момент, нарушая возникшую было неловкость, в комнату вошла Силки, пахнувшая мылом и шампунем. Она была одета в светло-голубые шелковые брючки и белую рубашку, ее мокрые волосы были зачесаны назад.

В комнате наступила неловкая тишина. Хэйзл налила еще один стакан сока.

— Готова поспорить, ты чувствуешь себя намного лучше.

— После душа или после пения? — Силки улыбнулась и, подойдя ко мне, села рядышком. Она хотела еще что-то сказать, но внезапно раздался громкий гудок подъехавшего автомобиля.

На лице Хэйзл отразилось облегчение.

— Это Джули.

Спустя несколько секунд дом взорвался шквалом шагов и детских голосов, возгласы и крики эхом наполнили помещение. Дверь распахнулась, и в комнату вбежали четверо бледных ребятишек с коротко подстриженными волосами. Двое старших, где-то восьми и семи лет, подошли ко мне и протянули руки.

— Тебя зовут Ник?

У них был сильный акцент. Двое их младших братьев убежали обратно на улицу.

Я наклонился и пожал мальцам руки:

— А это Силки.

— Смешное имя.[5]

— На самом деле нужно произносить «Силка». А Ник называет меня Силки, потому что у него не получается выговаривать сложные слова.

Силки любила детей. Ее старшая сестра все время присылала ей фотографии своих семилетних мальчуганов-близнецов на ее почтовый ящик в Сиднее.

Каждый раз_; когда мы останавливались где-нибудь больше чем на несколько дней, ей пересылали ее почту, и мне приходилось по часу сидеть и слушать о последних приключениях Карла и Рудольфа.

— Откуда ты родом, Силки? Ты смешно разговариваешь!

— Смешнее, чем Ник? Я из Германии. Это очень далеко отсюда.

В комнату вошли Джули с мужем Аланом и двумя их младшенькими, которые сразу же вскарабкались Чарли на колени. Мы поприветствовали друг друга. У Алана были большие и грубые ладони. Он был деревенским жителем до мозга костей и выглядел не особо-то и парадно для приема гостей.

Чарли взял инициативу в свои руки:

— Отлично! Я, наверное, начну разжигать мангал. Кто со мной?

Это был обычный призыв к действию. Детишки радостно вприпрыжку выбежали на улицу.

Глава третья

Спустя два часа мы объелись курятины, бифштексов, креветок и напились Тухи. Силки с Джулией и Хэйзл сидели на диване, и, глядя на них, можно было сделать вывод, будто они знали друг друга много лет. Алан рассматривал купленный детям DVD, а те, в свою очередь, устроились на подушках на полу. Он вставил диск в плеер и, чувствуя, наверное, что нам с Чарли было о чем поговорить наедине, сел смотреть фильм вместе с детьми.

— Почему ты больше не прыгаешь?

Мы с Чарли стояли возле серванта, на котором стоял кофейник со свежесваренным кофе. Мы все еще были не готовы к этому, мы все так же сидели на пиве.

— Это было нечестно по отношению к Хэйзл. Ее нервы и так уже были на пределе.

К нам присоединилась Силки, держа в руках поднос с тремя пустыми чашками. Наливая кофе, она кивнула в сторону фотогалереи:

— Чарли, ты был в армии?

— Да.

— Ты совсем не изменился. Или я ошибаюсь? Посмотри на себя!

Чарли улыбнулся, глядя на фотографию своего сына:

— С тех пор у меня появилось несколько морщин и поубавилось волос.

Я глянул на Хэйзл. Она одарила Чарли улыбкой в благодарность за его доброту. Силки налила кофе и вернулась к остальным женщинам в полном неведении о том, что произошло.

Чарли поднял банку пива и сказал:

— За старые добрые дни!

Мы чокнулись, и он сделал большой глоток.

— Как у тебя с Силки? Какие планы?

— Никаких. Я просто позволяю ей спать со мной, пока не найду кого-нибудь получше.

Шутка ему не понравилась, и он нахмурился.

— В таком случае ты — засранец. Она, по-моему, классная девчонка. Лови момент, дружище, пока есть такая возможность. — Он бросил взгляд в направлении дивана, затем снова посмотрел на меня. — Итак, тебе хотелось бы пойти посмотреть на закат солнца, правильно?

Даже если бы Чарли и хотел более явно намекнуть на то, что ему хотелось бы пообщаться со мной наедине, у него это вряд ли получилось бы. Он ухватил еще две банки пива и повел меня на веранду.

Он облокотился на поручень. В паре сотен метров от нас стадо лошадей поднимало пыль в загоне.

Чарли сел на лавку и указал мне на стоявшее напротив него кресло-качалку. Что бы там ни было у него на уме, но он, казалось, был не готов сейчас об этом говорить. Я проследил за его взглядом. Он был прикован к лошади, пасшейся в одиночестве в самом углу загона.