Агония совести - [6]

Может быть, с точки зрения незадачливого автоматчика пуля и была потрачена зря, но вечный оптимист Колдун знал, что хоть он и промахнулся, выстрел сыграет психологическую роль…

Вслед за первой очередью в стену номера ударила вторая, в двадцать пуль, и боёк сухо щёлкнул…

Колдун не мог расслышать этого щелчка сквозь нарастающий гул ветра, зато прекрасно понял, что произошло. Этого он и добивался.

Выпрыгнув через окно на крышу, он нанёс противнику удар ногой в живот, краем глаза наблюдая, как по коридорам гостиницы распространяется полупрозрачное облако газа.

Второй удар сбил Велеса с ног, но ловкий противник вывернулся, и вновь оказался на ногах. В его руке блеснул нож.

— Ну, и зачем ты выпендривался!? — Выпалил он, прежде чем пуститься в первую атаку.

Удачно уйдя от выпада, Колдун ударил противнику под колено, вывернул руку и добавил коленом в живот.

Защитная пластина костюма не позволила нанести таким ударом сколь-нибудь серьезных повреждений, но выбить нож всё же удалось. Как говорил Наполеон, главное ввязаться в войну…

— Спрашиваешь, зачем? — Он с силой сдавил горло противника, наблюдая, как Велес начинает обмякать. — Я не зверь как ты и твои друзья. Во мне ещё осталось нечто человеческое.

— И это человеческое — страх?

Голос заставил Колдуна обернуться. В оконном проёме возник третий хантер. В руке он сжимал спецавтомат вал, что не давало противнику ни единого шанса.

Перехватив ошарашенного Велеса за горло, Колдун другой рукой дотянулся до заткнутого за пояс мародёра пистолета, и выставил перед собой «форт», прикрываясь заложником.

— Пусти его, падла! — Человек в окне дернулся, стягивая с плеча ремень автомата, но Колдун слишком хорошо знал это движение, и выстрелил раньше. Две пули ударили обладателю спецавтомата в грудь. Третья прошла чуть ниже подбородка.

Тело отшвырнуло назад. Опрокинувшись на письменный стол, хантер скрылся из виду, и Колдун, перехватив напуганного Велеса, развернулся вправо.

К этому времени коридор уже наполнился газом, а благодаря сильному ветру, продувающему всю гостиницу, распространился по этажу. Последний боеспособный противник был в шаге от проигрыша.

— Зови его. — Приказал хантер и прислонил дуло пистолета к шее пленника.

— Калач. — Слабо проговорил Велес.

— Громче!

— Калач! — Взвизгнул Велес.

Никто не ответил.

— Твой друг тебя бросил, парень. Кричи громче, может быть, он тебя услышит.

— Не убивай меня, пожалуйста. — Велес всхлипнул. — Я не специально. Это всё Карусель. Это он…

Пленник указал в сторону окна, за которым лежал мертвец.

— На покойников списывать — самое неблагодарное дело. За базар надо отвечать, иначе не будет порядка. А за дела тем более надо быть в ответе. Сейчас мы прогуляемся до окна. Не против?

Колдун двинулся к окну, прикрываясь пленником. План был прост — найти последнего врага, и уже потом принимать решение. Как там говорили военные? Маленькая победоносная война? Вот именно такую войну он сейчас выиграл и надеялся на второй раунд противостояния.

И в этот момент сознание обожгла пугающая мысль — а ведь у Калача была защитная маска.

Вытащив из разгрузочного жилета Велеса обойму для калаша, хантер попытался прикинуть, откуда Калач, если он действительно успел надеть маску, может открыть огонь.

Вариантов было немного, точнее всего два — окно в которое пытался залезть Коля Карусель и второе окно, которое так удачно теперь закрывает собой Велес.

— Два шага назад, и помоги поднять автомат. — Скомандовал Колдун.

Велес послушно отошел назад и поднял автомат с опустевшим магазином. Не отпуская заложника, Колдун отсоединил пустой рожок и вставил новый. Передёрнул затвор.

Теперь оружие было у него, и он мог диктовать свои условия.

— Калач! — Крикнул Колдун, и развернулся ко второму окну.

В проёме мелькнула неясная тень, и хантер выстрелил.

Свинцовая дорожка чиркнула по деревянной коробке, и в ответ ударил одиночный из трофейного спецавтомата Карусели.

— Калач, не дури! Иди своей дорогой! — Вновь выкрикнул Колдун, пытаясь решить конфликт без лишних трупов.

Но мародёр словно не слышал его. Колдун засёк движение уже в коридоре, и отбросив заложника в сторону, прыгнул в окно.

Приземлившись на усеянный газетами пол, он вскинул автомат и выпустил очередь вслед мелькнувшему за приоткрытой дверью человеку.

— Вали отсюда, Калач, и жив будешь! — Попытался он вразумить хантера.

Нет, оставлять за спиной вооруженного врага никак нельзя. Если бы у него не было «вала», тогда ещё можно было уйти, но теперь Калач сам всё решил.

Засев за пачкой книг, Колдун вгляделся в полутьму коридора. Ни единого звука не раздавалось со стороны номера.

— Калач! Ты меня слышишь, хитрая сволочь?! — Колдун прислушался.

Снова молчание.

Зацепил? А если нет? Если Калач и впрямь оказался настолько сообразительным, что притворился покойником, то дело плохо. А если жив?

Колдун вынул из кармана пустой магазин от калаша и метнул его в сторону двери.

Никакой реакции.

Ладно, надо двигаться.

Уперев калаш на сгиб локтя, Колдун пригнулся, и двинулся к двери. Одновременно он не выпускал из виду лежащего за окном Велеса.

Мгновение, и хантер преодолел отрезок пути до перпендикулярного коридора. Затаившись, он вслушался в шорохи пустой гостиницы, и на грани слышимости уловил едва различимый звук. Слух царапнул звук несмазанных петель, и Колдун, не дожидаясь повторной ошибки противника, повалился на бок, накрыв коридор шквальным огнём.