Агния Барто - [5]

Эти сплачивающие начала затрагивают необычайно обширную область чувств, переживаний, воззрений, начиная от непосредственных эмоций и завершая самыми большими помыслами и общественными интересами, что и раскрывается во многих стихах А. Барто.

Прежде всего ее герои — независимо от возраста! — наделены свежестью и молодостью чувств, и в этой молодости они словно бы уравниваются между собой. Вот почему вполне естественным в этих стихах оказывается то, что дети ведут себя подчас по-взрослому, а взрослые — почти как дети, что и служит основой всякого рода неожиданных эффектов, если судить по пылкости и непосредственности их чувств и переживаний, да и вызванных иной раз теми же самыми поводами, что и эмоции их детей и внуков, как это мы видим в стихотворении «Петя на футболе» (1947).

Здесь отзывчивая бабушка, неожиданно для себя («Мне ребенка жаль») оказавшаяся с внуком на стадионе на футбольном матче, заражается азартом своего внука и других болельщиков, но начинает поддерживать не команду «ЦДК», как хотелось бы ее малолетнему спутнику, а «Динамо». Когда ее внук возмущается: «Что ты в них нашла?» — бабушка решительно отрезает:

Взрослых не учи!

Разбираюсь правильно,

Как берут мячи!..—

и не уступает внуку в своей пылкости, увлеченности, страстности завзятого болельщика («Все равно я, Петенька, болею за «Динамо»!..»).

Так оказывается, что та свежесть и непосредственность чувств, какую постоянно наблюдает А. Барто у детей самого различного возраста, присуща и людям взрослым, от которых, казалось бы, нельзя ожидать поступков беспечных, легкомысленных, даже чуть озорных, словно бы и не вяжущихся с их годами. Но на самом деле это совершенно не так, и склонность к таким поступкам и увлечениям присуща весьма пожилым и даже старым людям, что нередко становится в творчестве А. Барто одним из юмористически (впрочем, не только юмористически) осмысленных и крайне характерных для него мотивов.

Об этой же свежести, непосредственности, интенсивности чувств, роднящих и юных и старых, говорит стихотворение «В детском мире» («Правда», 1965, № 272), где поэтесса обнаруживает, что вещи, составляющие «детский мир», могут с не меньшей силой и глубиной увлечь и захватить взрослых; когда они приходят в игрушечный отдел,

Они смеются от души,

Совсем как дети-малыши,

Они по-детски ахают:

— Игрушки хороши!

Некий смешливый гражданин, кладя в портфель паяца, признается:

— Я сам люблю смеяться

Не меньше, чем мой сын.

А у «взрослой тети» глаза блестят, как у девочки:

— Ах, поглядите, стрекоза

Летит на вертолете!

Вот и оказывается, что взрослые, попав в детский отдел,

...смеются от души,

Хотя они, как малыши,

Конечно, не визжат.

Но если взрослые подчас ведут себя с той несдержанностью, непосредственностью и пылкостью чувств, которые словно бы уравнивают их с детьми и внуками, то нередко дети и внуки ведут себя по-взрослому — в меру присущего им чувства долга, добросовестности, ответственности перед окружающими. Именно это чувство, роднящее и детей и взрослых (каждого в соответствии с возрастными особенностями), всемерно стремится утвердить А. Барто у своих юных слушателей и читателей.

Герой стихотворения «Что случилось на каникулах» (1947) вместе с друзьями решил как следует погулять, повеселиться, «все елки обойти», и все было бы так, как он задумал, если бы не одно непредвиденное обстоятельство:

Еще один мальчишка

Прибавился в пути.

Он за нами увязался,

Чьим-то братом оказался...

Этот чей-то совершенно незнакомый братишка стал капризничать, проситься домой, заявляя, «что, если он простудится, мы будем отвечать». И главное: он ведь прав, этот совершенно посторонний мальчишка,— отвечать за него, хочешь не хочешь, приходится. И вот герой стихотворения, его рассказчик, вместо того чтобы как следует погулять на каникулах, возится с чужим «младшим братом» и после многих испытаний и поисков (ведь этот чей-то брат так мал, что и адреса своего не знает, и дома своего не узнает!) наконец доставляет малыша домой. И вот тут-то он слышит нарекания со стороны родных мальчишки:

Все напали на меня,

Что я увел Николку,

Что это я средь бела дня

Тащу детей на елку!

А припев у «родни», как и у самого Николки, один:

...что, если он простудится,

Я буду отвечать!

И хоть эта чужая родня явно неправа, но ведь мальчик-рассказчик и без ее окриков и угроз понимает — этого у него уж не отнимешь! — да, ему приходится отвечать за незнакомого «младшего брата» (иначе зачем бы ему тащиться через весь город и принимать на свою голову незаслуженные упреки и угрозы?!) и за многое другое — во всю меру своих сил и возможностей. А чем старше становятся герои А. Барто, тем глубже охватывает их чувство долга и ответственности за все, что делается и «у нас во дворе», и во всем окружающем мире,— чувство, с годами все больше роднящее и внутренне объединяющее их со взрослыми.

Малолетней Машеньке поручили присмотреть за мальчиком (как мы читаем в цикле «Машенька растет»). Он хоть и поменьше ее, но очень озорной, от него можно ожидать всяческих подвохов и каверз. А тут еще со стороны вмешивается другой мальчик.

— Убегай,— кричит Сережа,—