Агнешка, дочь «Колумба» - [110]
— Если она красивая да деликатная, так лучше нет! — И Макс, крутнув крючком, закрыл глаза и сделал основательный глоток.
— Впрочем, это дело бабье, не наше, — соглашается с Максом старый Коздронь, и все даже обернулись, ведь он такой неразговорчивый, да и редко бывает в соображении. — Нам-то до вас что? Вы нам не мешаете.
Юзек Оконь внезапно приседает и шлепает себя по колену.
— Бедняжка ты! — кричит он растроганно. — Деточка наша любимая, чтоб мне рая не видеть!
— Будет! — успокаивает их Балч. И Агнешке: — Слышите! Голос народа. Итак…
Он вопрошающе поднимает брови и, затаив насмешку в невинном взгляде, ждет, чтобы она выразила удовлетворение. Агнешка отводит глаза и перехватывает встревоженный стыдливый взгляд Семена. Ему она и передает стакан Пащука — до стола ей не дотянуться.
— Плохо, — говорит она еле слышно, — что я вам не мешаю. Я хочу вам мешать. Шла сейчас к вам и нашла на дороге брошенный плуг. Чей он? А на берегу вас ждут лодки. В домах вас ждут жены и дети. Ждут и плачут. Они вас боятся. Почему? Войны давно уже нет, зато весна все ближе. Кончайте вы это пьянство. Не пейте хотя бы здесь — это самое худшее. — Она махнула рукой в направлении темной комнаты по ту сторону свода. — Кончайте, а я вам за это…
Не хватило ей дыхания. Перед глазами качаются сверкающие стаканы, стопки, качаются, приближаясь и удаляясь, лица, самые разные — и молодые, и изборожденные морщинами, и тупые, и равнодушные, и язвительные, и высокомерные, и несколько вроде бы сочувственных… Ее собственные слова на миг куда-то ушли от нее, она не может схватить их, вернуть.
— …а я вам за это отдам все, — слышит она произнесенные мягко и вполголоса слова и повторяет их безвольно и покорно:
— …а я вам за это отдам все.
Секунда тишины, потом кто-то громко прыснул, не выдержали и другие; ужасный, чудовищный хохот, а еще, едва она повернула голову, как бы надеясь в душе на помощь, как сразу увидела его широко оскаленные зубы, но вот они снова сжаты и губы тоже сомкнуты. Однако спущенное с привязи буйное мужское веселье все нарастает — полукруг смыкается, сверкает и звенит стекло, иные обнялись, иные тянутся к ней, обступают вплотную, суют ей в рот стаканы, с пьяной назойливой фамильярностью все смелее трогают ее руками: любимая наша, любимая, лю… — вот тебе цирк и балет, цирк, цирк, цирк…
Но тут же, прямо перед ней, и светлые волосы Семена, у нее на плечах его руки. Он легонько подталкивает ее назад, тянет в сторону.
— Я вам письмо привез… — говорит он ей тихо и сует в карман юбки конверт, но Агнешка не слышит и не понимает его слов.
В этот миг Балч с маху ударяет Семена по руке, отталкивает.
— Стой! Молчать!
Агнешку опять отделяют от всех несколько шагов. Мужчины непонимающе смотрят на Балча, словно бы снова ждут от него неожиданной выходки. В его переменчивом беспокойном взгляде светится какая-то мысль, какое-то желание — вот оно созреет и заставит их либо напугаться, либо загоготать — они еще сами не знают. Он не пьян, озаряет вдруг Агнешку открытие, он болен.
Он распустил веревку, перехватил ее посередине и щелкнул в воздухе. Все отскочили к стене. Он опять хлестнул. Со стола, с буфета, звеня, дребезжа и разбиваясь об пол, посыпались бутылки, стаканы, консервные банки.
— Дуришь, Балч, — с укором говорит кузнец.
Балч не слышит. Волоча веревку, он подходит к белому шкафу с красным крестом. Долго ищет ключ по карманам воскресного костюма. Ключ повернулся, лязгнул замок. Балч потянул дверцы, открыл их. Все замерли. Семен поднял руку, чтобы отереть пот с лица.
На полках шкафа, тускло поблескивая, лежат тесными аккуратными рядами гранаты. Под ними ряды банок, которые можно было бы принять за консервы, если бы они не были обмотаны не то шнурами, не то лентами. И Агнешка вдруг уясняет себе в долю секунды связь между давнишним разговором Тотека в лесу и его сегодняшним несостоявшимся признанием, его мальчишеской тайной, ради которой она должна в три часа встретиться с Улей в зале… Время еще есть, успевает она подумать, не сумев, однако, посмотреть на часы: как и все, она обессилена и заворожена видом арсенала и видом этого человека с безумными глазами.
— Сплоховали вы, ребята, перед начальницей, — говорит он, не то умышленно, не то ненароком подражая ее учительскому тону. — Вы уж извините, начальница не любит водки. Не сердитесь, она права. Не обижайтесь, люди, но водка превращает нас в зверей. А ей милее даже зверь, например собака, чем все мы вместе и каждый в отдельности…
— Не сходи с ума, Балч. — Макс делает шаг вперед.
— Комендант, — просит Семен, стоявший к нему ближе всех, — зачем это?.. — Голос у него тихий, озабоченный и смущенный. — Ничего из этого не выйдет…
— Очень ты ей нужен! — добавляет Макс просто и откровенно.
Балч шевельнулся. Не посмотрел на них, не ответил. Снял с полки гранату, покрутил в руках, рассматривая ее с неподдельным любопытством, потрогал чеку.
— Праздник… — сказал он самому себе, задумчиво нахмурив лоб, — годовщина…
И Агнешке:
— Пьянства больше не будет. В заключение праздника будет фейерверк.
— Балч!.. — Этот испуганный возглас раздается как бы из пустоты, оттуда, где никого из присутствующих не было, и все невольно оборачиваются на голос, в сторону арки, отделяющей одну комнату от другой, тьму от света.
Сборник включает повести трех современных польских писателей: В. Маха «Жизнь большая и малая», В. Мысливского «Голый сад» и Е. Вавжака «Линия». Разные по тематике, все эти повести рассказывают о жизни Польши в послевоенные десятилетия. Читатель познакомится с жизнью польской деревни, жизнью партийных работников.
Новая книга Сергея Баруздина «То, что было вчера» составлена из произведений, написанных в последние годы. Тепло пишет автор о героях Великой Отечественной войны, о том, как бережно хранит память об их подвигах молодое поколение.
Продолжение романа «Девушки и единорог», две девушки из пяти — Гризельда и Элен — и их сыновья переживают переломные моменты истории человеческой цивилизации который предшествует Первой мировой войне. Героев романа захватывает вихрь событий, переносящий их из Парижа в Пекин, затем в пустыню Гоби, в Россию, в Бангкок, в небольшой курортный городок Трувиль… Дети двадцатого века, они остаются воинами и художниками, стремящимися реализовать свое предназначение несмотря ни на что…
Марсель Эме — французский писатель старшего поколения (род. в 1902 г.) — пользуется широкой известностью как автор романов, пьес, новелл. Советские читатели до сих пор знали Марселя Эме преимущественно как романиста и драматурга. В настоящей книге представлены лучшие образцы его новеллистического творчества.
Для 14-летней Марины, растущей без матери, ее друзья — это часть семьи, часть жизни. Без них и праздник не в радость, а с ними — и любые неприятности не так уж неприятны, а больше похожи на приключения. Они неразлучны, и в школе, и после уроков. И вот у Марины появляется новый знакомый — или это первая любовь? Но компания его решительно отвергает: лучшая подруга ревнует, мальчишки обижаются — как же быть? И что скажет папа?
Книга воспоминаний геолога Л. Г. Прожогина рассказывает о полной романтики и приключений работе геологов-поисковиков в сибирской тайге.
Без аннотации.В романе «Они были не одни» разоблачается антинародная политика помещиков в 30-е гг., показано пробуждение революционного сознания албанского крестьянства под влиянием коммунистической партии. В этом произведении заметно влияние Л. Н. Толстого, М. Горького.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник включены разнообразные по тематике произведения крупных современных писателей ПНР — Я. Ивашкевича, З. Сафьяна. Ст. Лема, Е. Путрамента и др.
В антологию включены избранные рассказы, которые были созданы в народной Польше за тридцать лет и отразили в своем художественном многообразии как насущные проблемы и яркие картины социалистического строительства и воспитания нового человека, так и осмысление исторического и историко-культурного опыта, в особенности испытаний военных лет. Среди десятков авторов, каждый из которых представлен одним своим рассказом, люди всех поколений — от тех, кто прошел большой жизненный и творческий путь и является гордостью национальной литературы, и вплоть до выросших при народной власти и составивших себе писательское имя в самое последнее время.
Проза Новака — самобытное явление в современной польской литературе, стилизованная под фольклор, она связана с традициями народной культуры. В первом романе автор, обращаясь к годам второй мировой войны, рассказывает о юности крестьянского паренька, сражавшегося против гитлеровских оккупантов в партизанском отряде. Во втором романе, «Пророк», рассказывается о нелегком «врастании» в городскую среду выходцев из деревни.