Агент ТГБ, или Приключения Одиссея - [14]

И Одиссей понял, что согласиться с любыми предложениями службы ТГБ…

1

— Я рад, что ты принял наше предложение, Одиссей! — в радостно безапелляционной манере, по видимому, принятой на вооружение во всей службе Трансгалактической безопасности, объявил старый знакомец Сын, который за те несколько лет, что Одиссей имел счастье его не видеть, слегка раздобрел, но не утратил своей лучезарности.

— Сколько же это лет мы не виделись? — Спросил «солнцеликий», но тут же отбросил лирику и взял «быка» (то есть Одиссея) за «рога». — Садись, я обрисую тебе обстановку.

Одиссей мрачно окинул пессимистическим взором сияющую физиономию главы особого отдела службы ТГБ и молча протянул ему лист бумаги.

— Это что — заявление? — ослепительно улыбнулся Сын, (настоящее имя которого хранилось в столь глубокой тайне, что даже сам Сын его не знал и поэтому все секретные бумаги подписывал крестиком). — Оставим формальности!

— Это счет, — холодно сказал Одиссей, глядя себе под ноги.

— Какой счет?

— За помятые огурцы.

— Ну Одиссей!!! Ты однако… — лучезарная глава несколько поблекла, а Одиссей скромно заметил:

— Я знаю. В то время, когда речь идет о монолитности Трансгалактического союза…

— Вот-вот! — воспрянул духом Трансгалактический Сын. — И ты, со своими огурцами…

— Огурцы, между прочим, марсианские, — сказал Одиссей.

— Да горят они синим пламенем!!! — не выдержал Сиятельный Сын. — Эти твои огурцы… марсианские! Огурцы?! Подумаешь огурцы!

— Оставь в покое мои огурцы, — тихо, но убедительно сказал Одиссей.

Минуту Сын молча взирал на скромно потупившегося Одиссея, а потом мрачно выдавил:

— Хорошо. Служба ТГБ возместит причиненный ущерб.

— Ну что же, теперь мы можем и побеседовать. — Одиссей скромно сел и сложил руки на коленях.

— Вот и отлично! — вновь просиял неунывающий глава ТГБ (все таки ему нельзя было отказать в умении с честью выходить из стрессовых ситуаций). — Вот и отлично! Вернемся к нашим… огурцам… Проклятие! Я хотел сказать к нашему делу. А дело, собственно, вот в чем…

2

Но собственно дела-то, как раз и не было. Было два-три необъяснимых случая, возможно связанных с эффектом Шпинделя-Вульгарнюка-Бяо (точка ШВБ), а возможно и вовсе не связанных, даже между собой. Да еще зона спецкарантина, объявленного службой ТГБ, которая тоже, строго говоря, зоной не была, так как не имела четкой адресации. Так, где-то в районе двойной звезды Тау-Ставриды звездного скопления Фридриха Сидорова в галактике С-16. И место не дикое, обжитое, — рядом проходит трасса: «Созвездие Червь Сомнения» — «Звездное Скопление Очередь за Дефицитом», и вот на этом-то оживленном перекрестке — сразу три подряд «Летучих Голландца».

Первый — одноместный прогулочный катер, правда межзвездного класса, принадлежащий некому Себастьяну Марии Гонсалесу Муха-бею ибн Дауду (судя по вместимости катера, все таки одному человеку), который был известен в галактике С-16, как крупный, по меркам местных ценителей, писатель психосоматического направления. (Последний его нашумевший роман «Кормило власти меня кормило» стал известен даже за пределами галактики С-16, а повесть «Последняя жертва плюрализма» — получила скандальную известность у негуманоидов.) Когда катер, не отвечающий ни на какие призывы, был отловлен службой ТГБ и вскрыт, то оказался пуст, как консервная банка из-под кильки в томате, из которой съели не только кильку, но и томат. Не были обнаружены ни Себастьян, ни Мария, ни Гонсалес, ни естественно Маха-бей и даже ни ибн Дауд, зато на столе в каюте лежали листки бумаги, исписанные мелким нервным почерком, — начало новой эпохальной эпопеи: «Стою босой на перепутье», обещавшей автору, как минимум трансгалактическую известность.

Но от писателя, тем более психосоматического направления, можно было ожидать чего угодно, а вот когда пропало все содержимое корабля везущего делегацию специалистов агропромышленного концерна «Висячие За-ды Семирамиды» (заводы по переработке плодов, выведенные за пределы озонового слоя), сплошь люди серьезные, грядущие не куда нибудь, а на трансгалактический конгресс «Труды За-ды и Плоды», тогда служба ТГБ наконец заволновалась. Как следствие этих волнений, сотня спецкатеров начала методично прочесывать загадочный район пространства. Но вскоре, катер, на котором находился опытнейший спецагент ТГБ Геракл, был обнаружен дрейфующим в неизвестном направлении, а самого Геракла обнаружить так и не удалось. Вот тогда-то, наконец, служба ТГБ объявила район закрытым, а в зону спецкарантина решено было направить одного, так сказать, добровольца, но такого, у которого кроме опыта в запасе было бы что-нибудь еще — посущественней.

В общем, жребий пал на Одиссея, и хотя сам Одиссей для себя уже пришел к выводу, что в данном случае жребий таки пал, то есть, все это — «дохлый номер», но отказаться, из-за ощущения сопричастности к судьбе друга Тарика (то бишь спецагента службы ТГБ Геракла) не мог. Гипотетически-потенциальный «пепел» друга Тарика (он же, опять же — спецагент Геракл) стучал в его (то есть Одиссея) мягкое (имеется в виду конечно — отзывчивое) сердце. Короче: если не Одиссей будет вытаскивать из беды это непутевое, земноводное, а, по совместительству, все таки спецагента, то, собственно, кто же?