Агата и археолог. Мемуары мужа Агаты Кристи - [15]

Когда мы спускались на дно глубокого раскопа и оказывались перед стеной Навуходоносора, Вулли говорил нам: «Здесь мы оставляем историю позади. Отдаёте ли вы себе отчёт, что Навуходоносора от потопа отделяет гораздо больший период времени, чем нас — от Навуходоносора?» В пласте наносной породы Вулли обнаружил доисторические захоронения позднего убейдского периода[33] и предположил, что здесь покоятся останки людей, погибших при потопе. Несколькими футами глубже мы наткнулись на нетронутый грунт, и на нём Вулли заметил первые следы человеческого присутствия в Уре и тростниковые хижины, построенные его первыми обитателями в те времена, когда поселение было ещё не более чем островком среди болот.

Следы потопа, обнаруженные Вулли, оказались отложениями, образовавшимися в конце доисторического периода, называемого убейдским, примерно за 4 тысячи лет до н. э., то есть, слишком рано, чтобы соотнести их с описанным в источниках потопом в Месопотамии. Последний однозначно связывается со временем правителя Шуруппака (Утнапиштима), процветавшего в начале Раннединастического периода, около 2990-х годов до н. э. Следы же того самого потопа были обнаружены на месте самого Шуруппака (Фары) и идентифицированы не только в урском раскопе, на гораздо меньшей глубине, по постройкам из плоско-выпуклого кирпича, но также и в Кише, где этих следов было существенно меньше.

Таким образом, Вулли не в первый раз пришёл к блестящему умозаключению, но немного промахнулся. Вне всякого сомнения, он действительно обнаружил великий потоп — один из многих великих потопов, с незапамятных времён опустошавших Вавилонию. Было бы крайне интересно вернуться к этим слоям и систематически их изучить. Вот задача для будущих исследователей.

Самой значительной находкой Вулли в Уре и второй по древности стало царское кладбище, давшее нам представление о масштабах шумерского богатства. Ничего подобного мы раньше не видели и вряд ли увидим когда-нибудь. Вулли раскопал и описал более двух тысяч захоронений, по большей части относившихся к Раннединастическому периоду, примерно к 2750–2450 годам до н. э. В других захоронениях обнаружили прекрасные образцы искусства эпохи саргонидов, примерно XXIV века до н. э., а кроме того, раскопали серию кирпичных гробниц с ложными сводами времён Третьей династии Ура.

Эти чудесные раскопки самым поразительным образом продемонстрировали сильные и слабые стороны Вулли. Ни тогда, ни сегодня не нашёлся бы другой человек, способный справиться с обработкой такого гигантского потока находок. Хранилище забили под завязку, под нашими кроватями лежали груды золота. Нужно отдать должное уровню безопасности в Ираке в период британского мандата и бдительности нашего славного шейха Муншида из Гази: не произошло ни одного налёта на экспедицию, ни одной попытки ограбления, несмотря на быстро распространившиеся сплетни, что, кроме всего прочего, мы нашли сфинкса из цельного куска золота.

То, как эффективно Вулли руководил этим сложным рабочим процессом, свидетельствует о его прекрасных организаторских способностях. Из двух тысяч могил каждую без исключения нанесли на карту. Делалось это с помощью рулетки и компаса. Во время сильного ветра или песчаной бури снимать показания прибора было непросто: стрелка колебалась и крутилась туда-сюда, как балерина. Вулли предусмотрительно выбрал для границы раскопа такой участок, где стратификация грунта виднелась лучше всего. Здесь с одного взгляда можно было отследить полную последовательность слоёв, составлявших холм. Этот пустырь служил кладбищем в течение трёхсот пятидесяти лет. Вулли особенно радовал тот факт, что поверх всего участка, где располагалось кладбище, проходил нетронутый слой, позволяющий определить, когда именно оно перестало использоваться. Другими словами, всё найденное глубже этого слоя не могло относиться к более позднему времени, чем самые поздние из объектов, найденных в самом слое, а среди таких объектов присутствовали оттиски печатей, хорошо знакомые археологам в Месопотамии.

К сожалению, Вулли часто судил предвзято. Он был полон решимости доказать, что наши находки древнее всех найденных ранее. В частности, он был уверен, что цивилизация в Месопотамии зародилась раньше, чем в Египте, и это неверное суждение ввело в заблуждение самого Вулли и некоторых его коллег. Вулли предпочитал действовать в одиночку и не любил просить совета, особенно в ситуации, когда ему уже удалось выстроить удовлетворительную, с его точки зрения, хронологию. Он пришел к выводу, что самыми поздними объектами, найденными в слое, ограничивающем царское кладбище сверху, были оттиски времён Первой династии Ура, приблизительно датированные примерно 3100 годом до н. э. Здесь Вулли ошибался: некоторые из оттисков относились к эпохе саргонидов, то есть были явно не древнее 2400 года до н. э. Слой, расположенный ниже кладбища, он тоже отнёс к более древнему периоду, чем следовало это сделать, исходя из данных. Более того, оттиски, найденные на большей глубине, чем кладбище, и таким образом относящиеся к более раннему периоду, несомненно, не старше, чем период, известный как первый Раннединастический. Царские захоронения можно с уверенностью отнести ко второму и третьему Раннединастическим периодам, а некоторые из них ещё позднее. Сейчас считается, что большая часть царских захоронений относится к периоду между 2750 и 2500 годами до н. э., а многие могилы простолюдинов при этом века на два моложе.