Агарта - [25]

– А это не та танковая бригада, которая нас выручила? – оглянулся Никита на Храброва.

– Она самая. Теперь их надо выручать, – сказал Храбров, поправляя свой новый орден.

– 28 декабря финны, скрытно пройдя лесными дорогами, вышли к Лаваярви и, пользуясь внезапностью, захватили гарнизон, – продолжил Петров. – Бой длился почти весь день, но наши не смогли сковырнуть финнов обратно. Дорога на Петрозаводск была перерезана. Вторая группа финнов ударила по Уома. Телефонная связь с центром прервалась, видимо, провода перерезали, а по рации не связаться.

– Уома – это тыл дивизии. Там расположены склады продовольствия, снаряды, патроны, бензин, фураж для лошадей, оборудование, – уточнил Храбров.

– Обоз, везущий зимнее обмундирование, не смог пройти через финнов, и рядовой состав дивизии мерзнет без полушубков, валенок и ватников. Комдив Кондрашов не захотел идти на выручку тыловым гарнизонам.

– Почему? Ведь без тылов много не навоюешь? – изумился Никита.

Майор Петров замялся с ответом.

– Тогда надо было бы отказаться от наступления. Нарушался график и приказ командования, – оторвался от чтения документов Ракутин.

«Еще не затихли репрессии. Все запуганы. Любой донос – и ты враг народа. В итоге гибнут люди», – подумал Никита, и ему стало грустно.

– В начале января финны начали окружать южное и северное Леметти. – Никита внимательно запоминал отметки. Не просто так ему все это показывают. – С постов стали пропадать часовые, и лишь утром обнаруживалась уходящая в лес лыжня, говорящая, что ночью в гарнизоне опять побывали финские разведчики. 3 января на гарнизон с трех сторон пошли финны. Они рвались к штабным землянкам. Знали, кто и где сидит. Атаку отбили, но финны тайно подтянули артиллерию и ежедневно стали обстреливать позиции дивизии. Комдив Кондрашов по согласованию с комбригом Кондратьевым издал приказ об организации круговой обороны. Особенно досталось неподвижным танкам. Телефонная связь с полками была нарушена, а потом восстановлена.

– Видимо, восстановили финны. Скорее всего, вся телефонная линия прослушивается, – сказал Храбров. – А еще активизировались снайперы. Передвижение по гарнизону стало опасным. Наши разведчики взяли пленных. Они рассказали, что руководит окружением Южного Леметти майор Аарнио Матти Армас, командир 4-го егерского батальона.

– И?.. – Никита вопросительно посмотрел на Храброва.

– Его называют Мотти. Матти – финское название котла на военном сленге.

– И этот «мастер котлов» всего лишь командир батальона? Не очень его там ценят, – тихо проговорил Никита.

– Ему в подчинение передали еще шесть батальонов, – услышал его Храбров. – Он здесь знает каждую тропку и быстро перебрасывает резервы. Финские самолеты разбрасывают листовки, где предлагают обменивать оружие и даже танки на деньги.

– И много дают за танк? – заинтересованно спросил Никита.

– Десять тысяч, – ухмыльнулся Петров. Бойцы, конечно, смеются, но на душе у них тревога, сумятица и страх. А самое главное – голод и морозы, к которым наши не готовы.

– Ладно, товарищи! Основное сказано, – прервал Петрова Ракутин. – Вчера утром в штаб армии пришла тревожная телеграмма.

Комбриг передал Никите листок бумаги. На нем было написано:

«Положение критическое. Командные пункты полков беспрерывно атакуются. В ротах осталось по тридцать – сорок человек. Тылы не прибыли. Требуется срочная эффективная помощь, иначе будет поздно».

– Прочел? – забрал Ракутин шифрограмму. – Твои подчиненные говорят, что ты можешь незаметно пробраться куда угодно. Это так?

– В этом есть определенно преувеличение, товарищ комбриг, но я действительно вижу ночью, почти как днем, – осторожно ответил Никита.

– Хорошее качество для пограничника и разведчика, – задумчиво проговорил Ракутин. – Тогда у нас есть задание для тебя. Нужно проникнуть в расположение штаба 18-й дивизии и передать им новую рацию и запасные батареи. Справишься?

– Сделаю, – не раздумывая ответил Никита. – Только мне нужно отдохнуть. Очень устал. А выходить лучше в полночь. К утру будем там.

– Детали обсудите с Храбровым и Петровым, – напутствовал его комбриг.

Группа вышла в путь после полуночи. С собой Никита взял Силантьева и еще пять пограничников, которые тише всех передвигались в лесу. В санитарной роте выпросили сани для перевозки раненых. Их мог утащить один человек. На них положили рацию с запасными батареями и медикаменты. Никита после обсуждения маршрута завалился спать на хорошо протопленную печь. Стихия Огня и плотный ужин полностью восстановили его силы. Разведчики довели до места соприкосновения с противником и договорились, что будут ждать в этом месте три дня.

Никита, заняв удобную позу, обследовал путь вперед на пять километров. Сплошных окопов не было. В трех километрах обнаружился замаскированный дзот, перекрывавший тропу. Финны умели быстро возводить такие сооружения. Как правило, перед дзотом выставлялось минное поле.

«Ничего, прорвемся. Финны чувствуют себя в безопасности. А я снова буду прыгать», – мысленно подбодрил себя Никита. На расстоянии примерно километра до дзота он остановил группу. Эта ночь была особенно холодной. Не меньше минус сорока пяти градусов. Финны вели себя спокойно. Отойдя от своих бойцов, Никита прыгнул прямо к дзоту, возле которого курил часовой, выпуская дым колечками. Сразу усыпил его коротким импульсом. Часовой упал в сугроб, автомат тихонько лязгнул, никого не разбудив.