Африка африканеров - [58]
До Умтаты от Ист-Лондона приблизительно триста километров и никаких средств сообщения. Прождав несколько дней, я решаюсь отправиться на автобусную станцию неподалеку от вокзала, откуда, как мне сказали, идут автобусы до Коркстада, города белых, расположенного чуть ли не на самой границе Басутоленда.
Я терпеливо жду со своими чемоданами, приведя тем самым в полное смятение старого железнодорожного служащего.
— Вы не сможете уехать на этом автобусе, — с беспокойством обращается он ко мне, — автобус только для кафров.
Но так как я стою на своем, он отводит меня метров на десять от остановки и шепчет:
— Подождите хоть здесь, мадемуазель.
Водитель автобуса, здоровенный африканер в шортах, распространяющий газеты по маленьким деревушкам и фермам белых, разбросанным вдоль шоссе, не знает, что и делать со мной. По всей видимости, он относится ко мне не без опаски. Он не осмеливается пригласить меня сесть рядом с ним в кабине, отгороженной от пассажиров бронированной дверью, но и разрешить мне ехать с африканцами он тоже не имеет права, а жаль, потому что кроме женщин, поднимающихся в автобус с чемоданом на голове и ребенком за спиной, здесь есть и мужчины в длиннополых пальто, должно быть сезонные рабочие, высланные из города, с которыми неплохо было бы потолковать.
В конце концов он предложил мне сесть рядом с ним. И в продолжение всего путешествия, которое длилось целый день, он неустанно поддерживал светскую беседу, рассказывая на очень скверном английском языке всякие ужасы об африканцах, несомненно думая доставить мне этим удовольствие. От него чудовищно пахнет потом, но это ничуть не мешает ему с громким смехом сообщить мне, что бронированная дверь предназначена для того, чтобы «не пропускать сюда духа кафров».
Страшно холодно, уже несколько дней не переставая идет снег. Говорят даже, будто возле Коркстада остановилось движение. Не верится, что я в Африке, можно подумать, будто я очутилась где-нибудь в сибирской степи. И когда я вижу на дороге африканцев, они представляются мне киноактерами.
Железный мост через реку Кей являет собой символическую границу, отделяющую Транскей от Капской провинции. Дальше пейзаж удивительно однообразен: изрезанные ложбинами холмы и ничего больше. На склонах холмов причудливой цепью извиваются бесчисленные домишки, все на одно лицо: круглые с выбеленными известью стенами и соломенными конусообразными крышами. Порою деревушку окружает живая изгородь цветущего алоэ, яркие цветы которого резко выделяются на снегу. Деревьев практически нет.
Кажется, будто очутился в другом мире, где-нибудь в каменном веке. Иногда где-то вдалеке на снегу маячат полуобнаженные ребятишки, которые гонят стада черных тощих баранов и коров с торчащими от худобы ребрами. Не верится, чтобы Транскей был «национальным» очагом коса, как утверждают белые, слишком уж тут холодно. В былые времена они, верно, спускались зимой к берегам Индийского океана.
Мы проехали километров пятьдесят и не встретили на своем пути ни одного большого селения. Время от времени нам попадались скопления хижин, затерянных в снегу.
Если кому-нибудь из пассажиров пора выходить, задолго до этого он начинает звонить, но чаще всего водитель делает вид, будто не слышит. И беднягам приходится тащиться километров десять пешком, чтобы вернуться на дорогу, которая ведет к их краалю. Впрочем, по всему видно, что толстяк-водитель боится выходить из автобуса. Билеты он выдает через маленькое окошечко, и если кто-нибудь забудет заплатить, начинает вопить что-то на африкаанс и коса.
В автобус садятся женщины, которые едут в Умтату. Многие из них необычайно красивы. Впервые в этой стране я вижу женщин в национальных костюмах. В противоположность остальной Африке, южно-африканские женщины одеваются на европейский манер и все, как одна, носят вместо тюрбана тот самый берет, что ввела в обиход певица Мариам Макеба. А местные женщины — в национальных костюмах, вот только не знаю, какого племени: тембу, пондо, финго или галека… Его костюм очень красивый. Они завертываются в широкие покрывала ярко-оранжевого цвета, на лицах их разводы, на голове огромный тюрбан из черной вышитой ткани. Все они курят длинные-предлинные деревянные трубки, украшенные ярким бисером.
Мужчин не видно, лишь иногда встречаются подростки, совсем голые под своими оранжевыми покрывалами, они дрожат от холода на обочине дороги.
Первое селение на нашем пути — Баттеруэрт, разумеется, белые здесь до сих пор сохранили право собственности
