Афган: русские на войне - [129]
Большинство из семи крупнейших партий уходят корнями в студенческую политику 70-х годов. Их можно разделить на исламистские и консервативно-националистические. К исламистским партиям относились «Хезб-е ислами» (Хекматияр), «Хезб-е ислами» (Халес), «Иттихад-е ислами барайе азади-е Афганистан» (Сайяф) и «Хезб-е джамиат-е ислами» (Раббани). К традиционалистам можно причислить «Махази мелли-е ислами-е Афганистан», «Джахар-е неджар-е мелли» и «Харакат-е енкелаб-е ислами» (Движение исламской революции). Все партии, кроме таджикской «Джамиат-е ислами», объединяли суннитов и пуштунов.
Консервативные исламисты в пакистанской военной разведке поддерживали три пуштунских исламских партии, которым доставалась большая часть денег и оружия, поступавшего от американцев и из других источников.
«Джамиат-е ислами» и Ахмад Шах Масуд не пользовались особым уважением у пакистанцев: они не были пуштунами, не были намерены следовать курсом Пакистана и подчиняться воле пуштунов. Как следствие, их поддержка со стороны пакистанцев и американцев была весьма слабой. «Джамиат-е ислами» была в фаворе у британцев и французов, однако те могли выделить ей куда меньше ресурсов, чем американцы.
Эти организации сражались друг с другом и во время войны, и особенно тогда, когда она закончилась. В июле 1989 года (уже после вывода советских войск) на севере Афганистана Сайед Джамаль, один из командиров Хекматияра, устроил засаду, в которой погибли тридцать солдат Масуда.
Источник:
Dorronosoro, G. Revolution Unending: Afghanistan, 1979 to Present. New York, 2005. P. 152.
Приложение 4.
Индокитай, Вьетнам, Алжир и Афганистан
Франция вела колониальные войны в Индокитае и Алжире в тщетной попытке сохранить свою империю. Американская война во Вьетнаме и Юго-Восточной Азии и советская война в Афганистане, напротив, представляли собой вторжения и протекали на общем фоне соперничества в холодной войне. Но, несмотря на различия, все эти войны имели много общего. Их вели опытные современные армии против партизан, сражавшихся на своей территории, и бои эти шли на фоне ожесточенной гражданской войны. Пришельцы располагали современным оружием и были способны сеять опустошение, уничтожая города, деревни, поля и скот, а также непропорционально большое число вражеских бойцов и мирных жителей. Тем не менее, все эти войны закончились поражением агрессора.
На статистику материального и человеческого урона среди французских, американских и советских войск вполне можно полагаться: современные армии тщательно документируют свои потери. Статистика же военных и гражданских потерь среди вьетнамцев, камбоджийцев, лаосцев, алжирцев и афганцев ненадежна: ни у одной стороны не было ни времени, ни намерения подсчитывать число погибших. Во всех этих случаях множество людей гибло в ходе идущей параллельно гражданской войны или в ходе ударов возмездия, следовавших за формальным окончанием военных действий.
По грубым подсчетам в ходе войны в Индокитае в 1945-1954 годах французы теряли одного солдата на восемь погибших вьетнамцев. В ходе войны в Алжире в 1954-1962 годах на 22 погибших алжирца приходился один погибший француз (военный или гражданский). На каждого убитого американца в 1959-1975 годах приходилось 27-68 вьетнамцев. А в ходе войны в Афганистане на каждого погибшего советского солдата могло приходиться 40-100 афганцев.
Французские военные потери в Индокитае составили 75867 человек, включая колониальные войска. Потери вьетнамцев оцениваются в 500-600 тысяч.
В Алжире французы потеряли убитыми 17456 солдат и 2788 гражданских лиц. Было убито около 141 тысячи алжирских бойцов, жертвы среди мирного населения за время войны оцениваются в 30-300 тысяч. В ходе ударов возмездия после войны погибло до 150 тысяч алжирцев. Согласно алжирским источникам, всего погибло до миллиона алжирцев. Французы это отрицают.
Военные потери США во Вьетнаме составили 58260 погибших и пропавших без вести. В Северном Вьетнаме в боях погибло 1,1 миллиона человек, в Южном — 266 тысячи. Потери среди мирного населения, по разным оценкам, составляют от 361 тысячи до двух миллионов.
В Афганистане погиб 15051 советский солдат. Что касается жертв среди мирного населения, то Антонио Джустоцци оценил их в 600 тысяч, но широко распространена оценка 1-1,5 миллиона. Самую высокую оценку дает генерал Ляховский (2,5 миллиона), однако источников он не приводит.
В работе Secondary Wars and Atrocities of the Twentieth Century. — http:// users.erols.com / mwhiteift/warstat3.htm приводятся таблицы и библиографические ссылки для оценок жертв в Индокитае, Алжире, Вьетнаме.
В статье Vietnam war casualties. — http://en.wikipedia.org/wiki/Vietnam_ Warjoasualties приводятся оценки потерь во Вьетнаме.
О жертвах вьетнамской войны см. данные Национального архива СIIIА. http:/ /www.archives.gov/research/Vietnam_war_casualty_statistics.html.
Источники
Эта книга во многом основана на российских источниках. Она опирается на опубликованные документы, на множество вторичных источников, на материалы, опубликованные в интернете, на интервью с людьми, которые сражались в Афганистане либо были иным образом связаны с происходившими там событиями.
Двое из авторов этой книги работали в Советском Союзе в период горбачевской «перестройки»: Родрик Брейтвейт был послом Великобритании в СССР, Джек Мэтлок – послом США. Они хорошо знали Михаила Горбачева, много раз встречались с ним, а кроме того, знали его соратников и врагов. Третий из авторов, Строуб Тэлботт, был советником и заместителем Государственного секретаря США, имел влияние на внешнюю политику Соединенных Штатов, в том числе в отношении СССР. В своих воспоминаниях они пишут о том, как Горбачев проводил «перестройку», о его переговорах и секретных договоренностях с Р.
Сэр Родрик Брейтвейт (1932) возглавлял британскую дипмиссию в Москве в 1988–1992 годах, был свидетелем, а порой и участником ключевых событий в стране накануне, во время и после второй, по его выражению, революции в ее истории. Каковы причины распада «советской империи» и краха коммунистических иллюзий? Кто они, главные действующие лица исторической драмы, каковы мотивы их действий или бездействия, личные свойства, амбиции и интересы? В чем, собственно, «загадка русской души», и есть ли у России особая миссия в истории или она обречена подчиниться императивам глобализации? Способны ли русские построить гражданское общество и нужно ли оно им? Отвечая в своей книге на эти и другие вопросы, автор приходит к принципиально важному заключению: «Россия может надеяться создать жизнеспособную политическую и экономическую систему Это будет русская модель демократии, существенно отличающаяся от американской или даже от европейской модели».
Эта книга посвящена двум наиболее значимым для каждого россиянина событиям Второй мировой войны: героической обороне Брестской крепости и конечной фазе в сражении за Сталинград — операции «Кольцо». И если в первом случае, несмотря на отчаянное сопротивление и невиданный героизм наших воинов, Красная армия потерпела поражение, то в Сталинградской битве расплачиваться за агрессию и разбой на территории нашей Родины пришлось уже немецким захватчикам — германский военный гений был посрамлен и унижен, 6-я полевая армия вермахта перестала существовать, а генерал-фельдмаршал Паулюс впервые в немецкой истории сдался в плен.
В СССР сложился настоящий культ штурмовика Ил-2, ставшего одним из главных символов Победы, — сам Сталин говорил, что «илы» нужны на фронте, «как хлеб, как воздух», а советская пропаганда величала их «летающими танками» и «черной смертью». Однако вопреки послевоенным мифам этот штурмовик нельзя считать «непревзойденным» или «неуязвимым» — его броня защищала лишь от пуль и осколков, а летные характеристики были вполне заурядными. Грозным оружием его делали те, кто воевал, умирал и побеждал на «илах», — пилоты и стрелки штурмовых авиаполков ВВС Красной Армии.
НОВАЯ книга ведущего военного историка. Продолжение супербестселлера «Я дрался на Т-34», разошедшегося рекордными тиражами. Откровенные воспоминания танкистов Великой Отечественной, воевавших на самых разных машинах — от легких Т-37 и БТ до ленд-лизовских «Матильд» и «Шерманов», от легендарных «тридцатьчетверок» до тяжелых штурмовых ИСов.«Мы называли Т-37 «здравствуй и прощай». Он идет и кланяется. А вот БТ мы считали мощным танком — пока нас не подбили в первом же бою. Я разворачиваю машину — и вдруг удар.
Дневник нацистского летчика охватывает период с мая 1940 года, когда германская армия вторглась в Бельгию и Голландию, по январь 1941-го, когда юноша выпрыгнул из подбитого «хейнкеля» с парашютом. Записки пилота бомбардировщика, из которых становится ясным его отношение к родным, к жизни, сослуживцам, войне, противнику, высшему руководству страны, интересны тем, что типичны для многих жертв нацистской идеологии, поэтому стали важным документом, свидетельствующим против нацизма.
В этой книге наиболее полно и систематизированно рассматривается история русской армии от ее состояния накануне Восточной (Крымской) войны 1853–1856 гг. до Ахалтекинской экспедиции 1880–1881 гг., столкновения с Афганистаном в 1885 г., памирских походов 1891–1895 гг. и других малоосвещенных боевых операций российских войск. Показаны перемены в армии России после реформ 1860–1870 гг., роль армии в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Авторами описаний этих событий являются известные русские военные историки А.
В великой победе, которую одержала над врагом Советская Армия, не последнюю роль сыграли воины-связисты. Воспоминания В. П. Агафонова — первая книга о связистах в серии «Военные мемуары». В дни Великой Отечественной войны автор являлся начальником связи 11-й, а затем 27-й армий, с которыми прошел боевой путь от Немана до Дуная. Тепло и взволнованно рассказывает В. П. Агафонов о своих товарищах, с которыми форсировал Днепр, участвовал в Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишиневской операциях, сражался за Балатон. Словно живые, встают на страницах книги рядовые связисты и офицеры — люди, беззаветно преданные воинскому долгу, люди, чье мастерство мужало в боях.Эта книга с сайта «Военная литература», также известного как Милитера.