Афера - [35]

— Вода отличная, пару раз искупался уже — восторг полный, — сказал он и затем без какого-либо перехода добавил: — Меня очень заинтересовала ваша информация по Красавчику, думаю даже, она может оказаться решающей. Я навёл здесь кое-какие справки — сходится к тому, что в этом году он снова был здесь с Гостениным. Карты, женщины — этим они занимались вместе, и даже в день гибели Павла.

— Когда их видели вместе в последний раз? — уточнил Воронцов.

— В полночь или немного раньше они вместе покинули ресторан на берегу. Говорят, ссорились, и Гостенин даже публично оскорблял Красавчика.

— А смерть наступила, по заключению врачей… — озабоченно произнёс Воронцов. — Сейчас посмотрю.

— Между двенадцатью и часом, — подсказал Макаров.

— Да… это серьёзный факт, — сказал полковник. — От кого получена информация?

— От швейцара ресторана на набережной. Но это ещё не все. Есть много интересных обстоятельств, свидетельствующих против Иваненко. В связи с этим я хотел бы просить вас установить теперешнее его местонахождение… В день гибели Павла, утром, Красавчик сдал номер в гостинице. Портье сказал, будто собирался к московскому поезду, на вокзал.

— А когда отходит поезд?

— В девять утра.

— Так, — сказал полковник. — Утром к поезду выехал, а вечером его видели в ресторане с Гостениным. Может, специально так сделал, готовил алиби?

— А это на него похоже? Его стиль?

— Вполне. Предусмотрительный человек. Я видел досье; сразу же, с первого дела бросается в глаза, пока не подстрахуется как следует — шагу не ступит… Похоже на него.

— Было ещё одно, правда косвенное, подтверждение того, что Иваненко собирался отъезжать, но уже позже, вечером: уборщица корпуса, где жил Гостенин, видела их вместе, Пашу и Красавчика, и молоденькая девушка с ними. Кто она, я пока не знаю.

— Может быть, та, с фотографии?

— Может быть. Они вышли из здания вечером, навеселе, как уборщица утверждает, и Гостенин сказал, что вернётся поздно — товарища надо проводить.

— Так, значит, он знал об отъезде Иваненко?

— Знал. А затем была ссора между ними в ресторане, и первым, по утверждению официанта, ушёл Паша, а Красавчик расплатился и поспешил за ним.

— А девушка? Она была с ними в ресторане?

— Да. И ушла намного раньше, часа за два до Гостенина. Парень, ну, тот, атлет…

— Это который со штангой?

— Да. Он тоже там был и пытался их мирить. Но тоже ушёл раньше, вслед за девушкой. Официант говорит — это скорее всего телохранитель Иваненко. В общем, в итоге они остались вдвоём, один на один, и продолжали ссориться. У Гостенина, по-видимому, были к Красавчику серьёзные претензии.

— Так-с, — задумчиво произнёс Воронцов. — Прилично ты за день успел нарыть… Чем я могу тебе помочь?

— Хотелось бы, чтобы вы выяснили кое-что у этой женщины, Эллы или Элины.

— Пошлю к ней человека. Что конкретно тебя интересует?

— Во-первых, почему она в этом году не поехала в «Янтарный залив» и был ли на самом деле у них какой-то договор с Гостениным.

— Так. Во-вторых?

— А во-вторых, насчёт ожерелья. Похоже, это действительно вещь очень редкая и она её вовсе не покупала… — Алексей рассказал Воронцову о своих беседах с попутчиком в электричке и фотографом.

— Значит, в аренду у музея, — повторил Воронцов, дослушав рассказ Алексея о встрече с фотографом. И тут же выразил ту мысль, что не успел высказать Макаров. — Так ты думаешь, Паша хитрил, под свой «роман» выколачивал из сердобольной тётки деньги?

— И из друга детства.

— На картишки и девочек, — сделал за ключение полковник. — Ладно, попробуем и с ожерельем этим разобраться.

20

Воронцов пообещал Алексею выяснить, где находится сейчас Красавчик, к утру, максимум — к полудню. На всякий случай они условились, что Макаров будет ждать его звонка в гостинице ровно в девять часов утра, а затем, в случае, если такового не последует, — в двенадцать ноль-ноль. Таким образом, у Алексея оставалось в запасе до этого звонка целая уйма времени — больше двенадцати часов, и так как приятная возможность провести вечер в компании очаровательной девушки по имени Паула была им безнадёжно утрачена, он решил посвятить это золотое времечко изучению достопримечательностей города, главными из которых ближе к закату становились многочисленные бары, кафе и рестораны. А так как в силу выработавшейся за годы службы привычки и отдыхая решать попутно какие-то задачи, выбрать первый попавшийся ему на пути кабачок Макаров просто не мог и, поколебавшись, направился прямиком туда, где ждали его только завтра, — в «Золотой краб».

Легко сказать, что Макаров прямо вот так вышел из переговорного пункта и пошёл попить пивка с креветками в бар «Золотой краб». На самом деле сделать это оказалось не так уж просто. Решительно выходя на улицу, Алексей сразу же и остановился в задумчивости. Где его искать в почти ночном уже городе, этот самый «Золотой краб»? В обозримой перспективе ни справа, ни слева подобного заведения видно не было. Хотя нет, подобные были: пару светящихся в начинающих постепенно опускаться на землю сумерках вывесок можно было прочесть прямо от дверей переговорного пункта: с одной стороны сияла огнями просторная, с двухметровыми, закрытыми красными шторами окнами «Испания», а с другой — небольшой уютный «Кенигсбергский лев». Куда же идти: направо, то есть по направлению к гостинице, или налево — к вокзалу?