Афера. Роман о мобильных махинациях - [47]

– Получается, что тебе в помощники годится только Лена. Больше и послать-то некого. Нет, ну ты сам посуди, – словно оправдываясь, начал Штукин, – кого я еще могу с тобой отпустить? Дизайнера Макарушку с пивным брюхом и нечесаными патлами? Инженера Зазулю с прыщавым носом и немытой шеей? Да у них не то что галстуков, у них костюмов-то нет. Словом, видок непрезентабельный. Моя жена – это идеальный вариант для такой поездки. («Даже не сомневайся», – подумал ликующий Картье, всеми силами пытавшийся не выдать своего восторга, а потому опустивший глаза долу.) Она и собой не дурна, – продолжал разглагольствовать Штукин и, что называется, полностью в теме.

«Не дурна собой?! – Картье даже вздрогнул от негодования. – Какой же ты идиот! Да рядом с тобой красавица! А ты… Впрочем, спасибо тебе за твой идиотизм и безразличие по отношению к собственной жене. Вместе с Леной в Барселону? На четыре дня? Эй, приятель, не надо рвать мне брюки. Успеешь еще сделать свое дело», – обратился Картье к нетерпеливому предмету мужской гордости, который был у него впечатляющих размеров и работал без сбоев даже в состоянии полнейшей алкогольной упитости.

– Поехать на выставку с твоей жено-о-й? – Картье поднял, наконец, глаза. Он уже совершенно владел собой. – Ну я даже как-то и не знаю. Разве это прилично? Ведь в компании пойдут всякие слухи. Разве тебе это будет приятно? Нет, Костя, если это твое решение, то я ему подчинюсь, но ты должен понять мои опасения. Я серьезный, настроенный на работу человек, и мне совершенно не хочется, чтобы из-за каких-то там слухов, из-за того, чего и в природе-то не существует, ты бы подумал, что…

– Что? Ха-ха! – со смехом подхватил Штукин. – Даже не волнуйся, Витя, никогда я такого не подумал бы. Лена влюблена в меня так же, как в момент нашего первого свидания, и мне это превосходно известно. Она никогда не бросит тень на фамилию Штукин, – пафосно и наивно закончил Костя.

– Это да. Разумеется, ты прав, – с жаром подхватил Картье, внутренне содрогаясь от желания рассмеяться в лицо этому самоуверенному, полуощипанному павлину, без пяти минут рогоносцу. – Знаешь, когда я впервые увидел вас вместе, там, помнишь, в том ресторане, я сразу подумал: «Вот сидит пара влюбленных друг в друга людей, и это замечательно». Я любовался вами тогда, – вдохновенно врал наш Яго. – Вы молодцы, Костя. Конечно же, я сморозил какую-то чушь. Прости меня. Твоя жена прекрасная женщина, верная, любящая. В Барселоне я позабочусь о ее безопасности.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся трижды глупец Штукин. – Своди ее там куда-нибудь. Там, говорят, бывает весело. Я разрешаю.

– Благодарю, – поклонился Картье, чуть не заорав от нахлынувшего предвкушения невероятного счастья. – Там, кажется, есть этот, как его? Парк Гауди? Договорились. В таком случае мне надо узнать у Лены данные ее загранпаспорта. Я… могу быть свободен?

– Да-да, – уже рассеянно, утратив интерес к теме, промямлил Штукин, – удачно тебе съездить. Привези оттуда что-нибудь новенькое для «Smart-soft» и вообще свежих впечатлений побольше.

– Я буду очень стараться, – честно ответил Картье и крепко пожал мягкую, безвольную руку своего босса. Такое рукопожатие бывает только у тех, кто считает себя на вершине мира, вполне доволен собой, но не знает, что уже обречен. Когда Виктор затворял за собой дверь, он бросил последний взгляд на своего институтского друга. Тот сидел за столом и напоминал отчего-то крота в костюме. Сходство было настолько поразительным, что Картье поймал себя на мысли, что он хочет стащить с ноги ботинок и запустить им в сторону этого подслеповатого и самоуверенного флегматика. Как хорошо, что он такой. А она совсем другая.

5

Между ними еще ничего не случилось. Они еще ничего не сказали друг другу, что уж говорить о большем. Картье и Лена вели себя, словно дети, обмениваясь несмелыми взглядами, в которых читалось сомнение (любит ли?), желание, мгновенная готовность броситься навстречу друг к другу, и лишь тонкая пелена условности отделяла их от первого страстного поцелуя, с которого начинается все остальное. Он видел поток, тот самый, в который он увлек ее, он понимал, что должен сделать первый шаг, украсть у жизни то самое особенное мгновение, в которое все и происходит между двумя влюбленными. Мгновение, когда все немедленно становится на свои места и вспыхивает с невероятной силой. Момент взрыва подлинной страсти. Однако их служебный роман, еще не начавшись, сразу же обрастал огромным числом невозможностей. Следовало опасаться всего, что могло привести к нежелательным слухам и сплетням, столь ценимым злобным офисным народцем. Теперь, накануне командировки, необходимо было конспирировать пусть и не начавшиеся еще отношения особенно тщательно. Все могло рухнуть в один момент, и Картье прекрасно отдавал себе в этом отчет. Поэтому, когда он вышел из кабинета Штукина, то первым делом не помчался к Лене просить номер ее паспорта, а, напустив на себя вид полнейшего флегматика, попросил у офисной секретарши разузнать, что и к чему, и отправить всю необходимую информацию в «World Mobile Congress».