Адресат неизвестен - [29]
Капитан с Мацеей уехали. Мы сразу потеряли их из виду, а трескотня мотора утихла так быстро, будто они тут же сразу и остановились. Причиной тому было то, что все вокруг заполонил густой, молочно-белый туман. Самые ближние деревья и кусты проступали в его плотной пелене едва различимыми тенями, а соседние дома и вовсе исчезли. Временами туман, колеблющийся от малейшего движения воздуха, как бы распахивался, и тогда казалось, что в этом месте, словно из водоворота, выныривали круглые зеленые кусты. Зрелище это было красивое, но какое-то тревожное. У меня даже появилось вдруг ощущение, что мы со всех сторон окружены, и от этого неожиданно стало до того страшно, что перехватило дыхание. Я обернулась к Янеку и Розе. Они стояли обнявшись и целовались.
Деликатно кашлянув, я пробормотала:
— Сегодня будет хорошая погода.
Они расхохотались, и мое угнетенное состояние испарилось. Впрочем, туман начал таять. Это было так красиво, что мы не могли отвести глаз. Белая пелена стала полупрозрачной и порозовела от утренних лучей. Вдруг почти у самых наших ног туман расступился, открыв клумбу. Мы увидели восхитительный куст черной розы. На белесом фоне отступающего тумана и приглушенных оттенков зелени этот куст будто пылал.
— Можно подумать, что тут развели костер, — проговорил Янек.
Роза задумчиво сказала:
— Осенью ее придется пересадить.
— Почему? — спросил Янек.
— Так велел дедушка. Он столько раз говорил об этом, что мне даже надоело слушать: «Помни, как умру, выкопай эту розу и посади на моей могиле. Это мой тебе наказ и завещание».
В этой обстановке — на рассвете, в тумане, над кустом роз, пылающих темным, почти черным пурпуром, — слова Шимона Лагуны, произнесенные его внучкой, прозвучали торжественно и таинственно, будто заклятье или слова из старинной песни. Мне даже стало как-то жутко.
И Янек отозвался каким-то странным, будто не своим голосом:
— Как он сказал? Повтори еще раз.
Роза послушно повторила. На этот раз голос ее звучал менее торжественно, и смысл легче дошел до моего сознания, пробуждая не то ассоциации, не то смутные догадки.
— «Мне доверяют, сказала Роза», — вдруг вспомнив, автоматически процитировала я: древний девиз рода Розенкранцев приобрел новый и неожиданно злободневный смысл.
— Принеси лопату, лягушонок! — скомандовал Янек.
Роза покорно отправилась выполнять приказание, а я стала думать, зачем это Янеку называть Розу «лягушонком», если у нее такое красивое имя, но тут же я вспомнила, что один мой знакомый долго называл свою жену, носившую романтическое имя Виолетта, «таракашкой», а когда он начал именовать ее Виолеттой, они разошлись. Это меня успокоило. Интересно, как же Роза называет Янека?
«Лягушонок» принесла из сарая лопату и мотыгу и, обращаясь к Янеку, проворковала:
— Мишук, розы в такую жару нельзя пересаживать.
Мое любопытство было удовлетворено. Янек стал «Мишуком». О, да ведь их, наверное, вдохновила песенка «Мишка и лягушка». До чего ж сильно воздействие искусства!
Мы выкапывали куст осторожно, боясь повредить его корни. Роза придерживала ветки, чтобы они не поломались. Янек копал, я отбрасывала землю в сторону. Это заняло не много времени — все кончилось куда быстрей, чем с тайником на замковом холме. Когда, наконец, Роза приподняла, держа обеими руками, тяжелый куст, от густого сплетения его корней ударило запахом теплой сырой земли. Роза бережно поставила куст на траву и прислонила его к пышно разросшимся георгинам.
Мы наклонились над ямой. На дне ее явно что-то лежало; сквозь тонкий слой земли тут и там пробивался металлический блеск. Янек счистил ладонью землю, и мы увидели большой плоский ящик. Еще несколько взмахов лопаты, и перед нами, на траве, покрытой серебристой росой, очутилось то, что Шимон Лагуна доверил нежной опеке черной розы, так заботливо перенесенной им из розариума графов Розенкранцев.
Сомнений больше не было: мы нашли бумаги Юлиуша Лингвена. Итак, «з» означало Заколье. Я припомнила, что доктор Свитайло очень хотел купить у Розы этот куст. А Феликс Свист и Зентара хотели приобрести весь дом вместе с садом…
Был ли причиной тому рассвет, так непохожий на мрачную ночь в развалинах замка, или на нас подействовало чрезмерное нервное напряжение, которое за последние часы все возрастало, но это открытие мы встретили совсем иной реакцией, чем первый, обманчивый успех с тайником на холме. Янек начал танцевать над ящиком победный танец в ритме рок-н-ролла, а я и Роза обниматься, выкрикивая нечто нечленораздельное.
Потом я начала брюзжать:
— Вот видите… все дело случая! А вы, молодежь, не верите в чудеса.
— Да нет же, тетя, — возразила Роза. — Ведь рано или поздно я-то сделала бы, что дедушка велел, и бумаги нашлись бы. Я только не могу себе простить, что не подумала об этом раньше.
— Надо всегда слушаться старших, — с достоинством изрекла я.
Туман, будто решив, что выполнил свое назначение, наведя нас на путь истинный, растаял. Лишь еще кое-где цеплялись за кусты его прозрачные полосы. Из-за леса все шире разливался по небу карминно-розовый оттенок — свет утренней зари. Было тихо, ранние птицы несмело пробовали голоса. В соседних виллах люди еще спали. Было воскресенье. К сожалению, ни Роза, ни я не были в этот день выходными и должны были, как всегда, отправиться на работу.
На оперативной работе не соскучишься, это майор Вершинин знает точно. Похищение маленькой девочки или двойное убийство бизнесменов — настойчивый и внимательный оперативник раскроет любое преступление. Однако подозрительный несчастный случай с талантливым гитаристом начинающей рок-группы ставит Вершинина в тупик. Похоже, музыкант настроил против себя всех знакомых — значит, к гибели парня причастен кто-то из них. А может быть, это сговор? Однако вскоре и других участников группы начинают преследовать несчастья: дорожные аварии, удар током… Кто же задался целью уничтожить группу?
Во все времена среди тысяч обычных людей едва ли можно было отыскать хотя бы одного человека, обладающего паранормальными способностями. Но в конце двадцатого века, в годы перестройки, вдруг обнаружилось, что на свет все чаще стали появляться дети, от рождения наделенные сверхъестественными, поистине магическими силами. Ученые назвали этих чудо-детей «дети индиго».Герой романа «Проклятие Клеопатры» капитан УГРО Глеб Панов приезжает в поместье миллиардера Никандрова с надеждой, распутав обстоятельства таинственного похищения его пасынка, получить щедрый гонорар от благодарного отчима.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Произведение Баантьера «Убийство в купе экспресса» относятся к жанру полицейского романа. И это не удивительно — т. к. автор прослужил долгие годы в полиции.
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.