Адрес личного счастья - [90]

А теперь — по существу «недоработок».

Один из главных персонажей — Афродита. Богиня красоты, да?.. Ладно, запомним. Во время «суда Париса» она нежно пообещала юноше, если он отдаст ей несчастное яблоко, прекраснейшую в мире женщину — Елену. Теперь давайте посмотрим, как же это обещание выполняется?.. Царь Менелай, законный супруг Елены, искренне и радушно принимает Париса в Спарте, предлагает исключительно щедрое гостеприимство: «Мой дом — твой дом». Целуется, обнимается и пьет с ним — ну ближе друга просто нет! А Парис на все это отвечает чем?.. Не успевает Менелай отвернуться, как он вероломно умыкает его жену и скрывается в Трое. Ладно. Вспомним, что Афродита — богиня красоты, и допустим, что ума у нее не хватало устроить жизнь Париса и Елены как-то иначе. Но далее… Вся Греция возмущена поступком Париса. Мы тоже. Но чтоб так вот и началась Троянская война?.. Извините. Неужели в Спарте не нашлось хладнокровного и здравомыслящего человека (а ведь мы знаем, что у них там мудрецы и прорицатели — через одного!), который бы сказал Менелаю: «Старик! Ну зачем тебе жена, которую так легко можно украсть? Не этот троянский подонок, так кто-нибудь другой сподобится! А ведь в этой войне мы потеряем самых великих своих героев: Ахиллеса, которого с детства кормили львиными сердцами и медвежьим салом; Патрокла, его ближайшего друга; покончит с собой славный Аякс…»

Далеко не лучшим образом проявила себя в этой ситуации и противная сторона. Когда греки уже подступили с огромным войском к берегам Азии, нетрудно было догадаться, что игра в бирюльки кончилась. И все же, проявляя сдержанность и такт, не желая всенародного кровопролития, Менелай и Одиссей являются ко двору Приама и весьма справедливо требуют вернуть Елену. И каким же надо было обладать политическим легкомыслием, чтобы не воспользоваться мирным предложением. Пусть гибнет Гектор, в конце концов, и сам Парис (не в нем уже, оказывается, дело, и Елену можно отдать его брату), а там уж и гибель Лаокоона с сыновьями предопределит поражение всей Трои.

Но Афродита, та самая, которая утерла нос Гере и Афине (вспомним, что Парис отверг могущество и ум) и заварила эту всю кашу, в конце концов, ничтоже сумняшеся, мирит Менелая и Елену, эту прекрасную парочку невинных голубков.

Впрочем, может, никакого абсурда здесь нет?.. Афродита — богиня красоты… и миф-то красив, а?..

Да, чуть не забыл! На фотографии № 14 никакого Приама, Гекубы и Париса нет. Это просто родители Игоря сфотографировались на курорте со своим сыном на фоне памятника Ломоносову. Светило яркое солнце, — очевидно, был полдень.

11

Фотография № 15. Игорь в военной форме с автоматом. Принимает присягу. Лицо у него торжественное и ясное. Этой присяге он не изменит. Если б он был способен изменить, его лицо здесь было бы каким-то другим. Каким — не знаю, но другим.

Виктория уже вышла из больницы и держится молодцом. Только и говорит, что о моей женитьбе. Я понимаю, ей меня жалко. У меня созревает мысль пригласить ее в ресторан. Это будет предательством по отношению к Игорю?..

Нет, серьезно. Вот мы с ней как-то там договоримся и просто, без всякого там чего-то, пойдем в ресторан, а?..

Я как раз об этом и думал, когда после многих попыток выбросить из головы мысли о Виктории вдруг пришел к выводу гениальному: если ты не в состоянии чего-то сделать, так ты этого и не делай. Таким образом, сдерживать себя стало делом факультативным, а жить сразу стало легче. Ну вот, Виктория. Прекрасно. Что дальше? И оказалось, что дальше ничего. Виктория как Виктория — жена моего друга, очень все замечательно.

Я курил в углу нашего коридора и не заметил, как ко мне подошел Игорь. Он уже стоял и улыбался, когда я его обнаружил рядом.

— Вслух начал разговаривать сам с собой? — спросил он и посоветовал: — Можешь со мной поговорить. Я тебе даже отвечать буду.

— Да понимаешь… — повинился я, — у меня это недавно появилось. Раньше не замечалось.

— А мы с Викой тебя вчера вспоминали…

— Вот за это спасибо! Приятно сознавать, что о тебе есть кому вспомнить.

— Пришла вчера одна ее подруга, посидели, выпили чуть-чуть, и Вика стала о тебе рассказывать. Так, знаешь, с отношением… она ж умеет! Словом, после такой рекламы девушка уже хочет выйти за тебя замуж.

И вот тут меня так вдруг залихорадило, что я извинился, сказал, что у меня срочное дело, о котором я только сейчас вспомнил, и бросился в свою комнату звонить Виктории на работу.

— Володя?.. Что случилось… — Удивление, конечно, совершенно искреннее, никогда я ей не звонил, да и с чего бы мне звонить?..

— Понимаешь, Вика… мне надо тебя увидеть…

— Ну, пожалуйста, приходи хоть сегодня!

— Н-нет… Лучше бы где-нибудь в городе…

— А что случилось? Что-то серьезное?..

Встретились мы в этот же день возле метро. Она опоздала на десять минут, но я забыл ей сказать об этом, потому что очень обрадовался, увидев ее. И тут же категорически заявил, что если она мне друг, то должна помочь. И нажал:

— Так ты друг?

— Ну-у… допустим, и я, и Игорь…

— Да при чем здесь твой Игорь! — заорал я, и она согласилась.

— В общем, ни при чем, конечно… — Виктория даже рассмеялась и принялась довольно загадочно меня рассматривать — так, что я чуть не потерял главную мысль.