Адреналин - [9]
– Ты собираешься открыть элитный бордель? – спросила, наконец,я.
Леха хохотнул из подушек.
– Нет, – отмахнулся Вадик от моего сарказма. – Проституция – самый примитивный способ зашибания бабла. Подумаешь – приехал мальчик, показал богатой клиентке небо в алмазах… Мы возьмем выше: мы станем продавать людям их собственный адреналин!
4
Идея Вадика была проста, как мелкая монета. Как «дважды два». Как колесо. Как дырка от бублика.
Она была совершенно безумной.
– Этот город зажрался! – сказал Вадик и выпустил колечко дыма. – Он погряз в деньгах. Он пресытился всем, чем можно… Его даже кризисом не возьмешь – у Москвы отрыжка икрой и устрицами. Каждый второй чувствует себя небожителем. А мы спустим их с небес на землю…
– Вадик, ты рассуждаешь как типичный приезжий. Сошел с поезда, оглянулся, и уже: зажрались, погрязли в разврате… – с усмешкой заметила Маша. – Скажи по-чесноку: завидуешь?
Я не смогла сдержать улыбки. Вадик действительно приехал в Москву два года назад. Правда, он за эти два года далеко продвинулся…
Вадик зло зыркнул на Машку, но ничего не ответил. Только сделал слишком большой глоток виски и отобрал у Андрея мундштук от кальяна.
Маша и Вадик никогда не перестанут препираться. Иногда они так яростно спорят, что того и гляди кто-нибудь запустит оппоненту пепельницей промеж глаз.
Интересно, я одна понимаю природу этого антагонизма?
– А по-моему, мысль очень даже ничего, – сказала я Маше. – «Мы опустим их с небес на землю»… С такими заявлениями можно идти в политику. Объем электората за пределами МКАД превысит все самые смелые ожидания…
– Ага, – поддержал меня Леха. – Самая тема – в политику. Или в террористы. Что по сути одно и то же…
– Да идите вы в жопу со своей иронией! – заорал Вадик. – Собрались тут… камеди-клаб устроили. Вы не улавливаете сути!
Вадик взъерошил ладонью волосы. Таким увлеченным я, кажется, не видела его никогда.
– Что в наши дни стоит дороже всего? – спросил он нас тоном экзаменатора.
– Информация? – предположил Леха. Что еще может сказать программист с десятилетним стажем?
– Нефть! – выдал Андрюха познания студента четвертого курса экономического факультета. – Хотя, конечно, из-за кризиса она сейчас куда дешевле, чем раньше.
– Любовь! – как всегда философски заметила Маша.
Я предпочла промолчать – ожидая версию Вадика.
– Фуфло! – категорично заявил тот. – Дороже всего в наши дни стоит веселье.
– В смысле качественный ганджубас? – переспросила я.
– Неужели ты не видишь? – наклонившись ко мне, поинтересовался Вадим. Кажется, он решил, что из всех присутствующих я раньше остальных догоню, к чему он клонит. – В наши дни больше всего денег человечество тратит на развлечения! На дворе – 2010 год. Нам уже не надо поддерживать огонь в пещерах и гоняться за мамонтами. Технический прогресс все сделал за нас. Все эти двигатели внутреннего сгорания, самолеты-пароходы, электричество, сотовая связь, компьютеры, кофемолки, разные бытовые приблуды. Все вокруг вертится само собой, режет, взбивает, подает нам жратву на блюдечке с золотой каемочкой. Оно уже даже думает за нас: холодильник на Машкиной кухне, кажется, гораздо умнее меня. Мы обеспечили себе потрясающий уровень комфорта – и, как следствие, зашли в тупик. Всё, мы уперлись в потолок. Нам некуда больше двигаться. У нас впереди – эра тотальной предсказуемости. И такой же тотальной скуки!
– Нет, подождите, – встрял Андрей. – У нас же Апокалипсис на носу, через два года.
– Ага! – заржал Леха. – Пора покупать билеты в первый ряд…
– Слишком абстрактно рассуждаешь, – сказала Маша Вадику и позвенела льдинками в своем пустом бокале.
– Хорошо, – Вадим подлил ей алкоголя. – Объясню конкретнее. Я уже год сижу в этом своем гребаном агентстве. Ты знаешь, какие деньги тратятся на разные увеселительные мероприятия? У меня от некоторых бюджетов волосы дыбом! День рожденья чей-то дочери. Юбилей какого-то банка. Это же годовой бюджет небольшой африканской страны! И, главное, клиент пошел капризный. Каждый хочет фантастического размаха. И мы им устраиваем размах – на сколько хватит денег, разумеется. Звезду любой величины на закрытую вечеринку? Не вопрос! Кого хотите? Стинга, Шакиру, Мадонну, Жерара Депардье, старушку Монсеррат Кабалье неглиже? Чартерный рейс для гостей на виллу в Ницце? Пожалуйста. Девушку месяца журнала «Playboy» на мальчишник? Не вопрос! Караоке на Мальдивах на пару с Элтоном Джоном? Легко! Карнавалы, дрессированные животные, китайские акробаты, травести-шоу, фейерверки, выездные садомазо-перформансы, стрельбища из танков на подмосковных полигонах – это же просто сумасшедший дом…
– Какая тебе разница, сколько люди тратят на свой досуг? – спросила Маша.
– Да не в деньгах дело! – возразил Вадик. – Дело-то совсем в другом. Дело в том, что никого уже ничем не удивишь. Чем больше денег вбухивается в какое-нибудь мероприятие, тем сильнее скучают гости. Парадокс! Кажется, вывези всех хором на какую-нибудь вечеринку на Луну – так они уже через полчаса начнут зевать от скуки и выпрыгивать из скафандров – просто так, посмотреть, кто быстрее задохнется.
Я видел эти лица – сегодня, на этой гребаной вечеринке. На сцене – Ваня Ургант, с ним парни из «Камеди»… В проходах – полуголые телки, все как на подбор из лучших стрип-клубов, «Мулен Руж» отдыхает. На столах – изобилие, как у арабского шейха. В холле – бутмановский джаз. Плюс три телекомпании на стреме и еще куча журналистов. Вокруг – сплошь известные лица, все в декольте и в брюликах. А что я вижу на лицах гостей? Стоит только кому-то выйти из поля зрения телекамеры – и все, трындец! На лицах – скука смертная! Зевота и анабиоз! Знаете, кто был тем единственным человеком в ресторане, которому не пришлось скучать? Ирка! Она боялась, что сейчас в кабинку ворвется ее муж и оторвет ей голову. И мне за компанию!
В Москве действует некий Скупщик — темный демон, который скупает таланты разочаровавшихся в успехе людей взамен на деньги и славу. Скупщика преследует галерист Илья Свирин — и в багажнике Ильи есть святая вода и деревянный крест. Но что именно нужно художнику от Демона?
Однажды пять не особо удачливых человек по собственной глупости… умерли. Если вы думаете, что это финал истории, вы ошибаетесь – это ее самое начало. По ту сторону бытия, в странном месте под названием «Сортировочная», погибшим было предложено – отправиться дальше, в неизведанное, или попытаться отработать собственное «непреднамеренное самоубийство». Теперь пятерка «ходячих мертвецов» возвращается на Землю, чтобы спасти от случайной гибели таких же, как они, идиотов. Содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда популярный музыкант Иван Серебров предложил журналистке Лизе написать для него книгу, она и подумать не могла, что банальное жизнеописание очередной звезды обернется для обоих гонкой на выживание. Почему вместо долгожданной славы за артистом по пятам ходит смерть, как нужно трактовать знаки, чтобы выжить, и под силу ли обычной девушке стать ангелом-хранителем, который поможет Ивану стать быстрее смерти?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Новый роман Елены Катишонок продолжает дилогию «Жили-были старик со старухой» и «Против часовой стрелки». В том же старом городе живут потомки Ивановых. Странным образом судьбы героев пересекаются в Старом Доме из романа «Когда уходит человек», и в настоящее властно и неизбежно вклинивается прошлое. Вторая мировая война глазами девушки-остарбайтера; жестокая борьба в науке, которую помнит чудак-литературовед; старая политическая игра, приводящая человека в сумасшедший дом… «Свет в окне» – роман о любви и горечи.
Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.
Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.
Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)