Адмирал Корнилов - [115]

Они были «питомцами Корнилова гнезда»; каждый из них оставил свой заметный след на поприще морской службы; все они доказали собственным примером, что достойный удивления в николаевскую эпоху духовный, даже душевный сплав «адъютантов и их превосходительств» существовал в действительности.

«Я знаю, — говорил Кутузов своему адъютанту князю Болконскому в 1812 году, — твоя дорога — это дорога чести». Какую же иную дорогу могли избрать Лихачёв, Попов, Жандр, Львов, Шестаков и другие, если круглосуточно видели перед собой эталон русской чести?!.. Они по праву достойны того, что их слово о последних днях жизни В.А.Корнилова станет в этой книге решающим.

В сердцах своих офицеров он жил доброй памятью и щемящей печалью.

Глава четырнадцатая

Последние выстрелы той войны раздались 29 декабря 1855 года, а уже 8 января 1856–го всё тот же благородный, верный и безутешный капитан-лейтенант И.Ф.Лихачёв возьмёт перо и напишет:

«Если кто-нибудь был в состоянии заменить собою отсутствие главнокомандующего и спасти тогда Севастополь, то один Корнилов. Присутствие его в городе внушало жителям спокойствие и доверенность. Самое удаление армии и отьезд главнокомандующего не произвели смятения и страха, столь естественных в подобных обстоятельствах, и большая (бесполезная) часть жителей оставила город не тогда, а только когда вновь открылось сообщение с армией, то есть не прежде 19 или 20 сентября, и то по приказанию самого Корнилова.

Горячо принялся Корнилов за дело: день и ночь свозились орудия и снаряды с кораблей, заготовлялись склады и депо, устраивались средства сообщения и доставки; запасы, из мест, ещё не занятых неприятелем, забирались в город; формировались вновь и вооружались команды; устраивались управления. В несколько дней воздвигалась громадная защита города: несколько тысяч человек были заняты день и ночь земляными работами, батареи росли и покрывались сотнями орудий; число вооружённых защитников Севастополя прибывало ежедневно, и удивился неприятель, когда, обойдя Севастополь с востока, он собрал свои силы к югу от города, на возвышенной плоскости Херсонеса Таврического. Там, где он рассчитывал найти, где в своих рекогносцировках с моря сам видел только несколько довольно слабых полевых укреплений, он встретил почти сплошной ряд земляных работ, покрытых орудиями самого большого калибра, и всё это росло и продолжало усиливаться в глазах его: Только тот, кто видел действия Корнилова в это время, может вполне понимать великость потери нашей в день 5 октября. И все эти страшные средства, открытые и двинутые его волею, обдуманно и безошибочно были направлены к цели.

Корнилов нашёл человека, деятельность и энергия которого были в состоянии выполнить задачу, который не затруднился краткостью времени, не запутался в обширности средств, но сразу понял всё, что можно было извлечь из них, и всю особенность положения, который пришёлся по плечу великому начальнику: в Севастополе случился инженер, имя которого должно было приобресть громкую известность в Европе и сделаться предметом национальной гордости для России…»

Продолжает лейтенант П.А.Шестаков:

«…Я не стану повторять, что, не случись Корнилов в Севастополе, никогда бы не могла организоваться титаническая оборона, прославившая мощь нашей силы сопротивления. Примеров личной храбрости нам не стать искать, но никто другой на его месте из лиц, которых я видел тогда на деле, не сделал бы ничего подобного. Но Корнилов был не только организатором материальной части обороны, не только инициатором и вдохновителем геройского духа в личном составе, надо ещё прибавить, что по какому-то счастливому случаю открыл Тотлебена и призвал его к деятельности. В самом деле, материальные средства, высокий дух гарнизона — всё это хорошо, но всё это только средства, которым не доставало руководителя — и таким руководителем явился Тотлебен…»

Об Эдуарде Ивановиче Тотлебене следует сказать особо: он считается одним из первых инженеров в летописи русского военно-инженерного искусства; на его идеях была основана признанная за границей русская фортификационная школа.

Прибалтийский немец, он родился в 1818 году и получил военное образование в Николаевском инженерном училище, окончив которое, два года проходил службу в инженерных командах, где освоил крепостное строительство; затем он почти десять лет изучал минное дело, возведение полевых укреплений, осадные работы и прочие многочисленные функции сапёрных войск. В 1848 году капитан Тотлебен командируется в действующую армию на Кавказ. Здесь он отличился в боях, участвовал в штурме укрепления Ахты против 10-тысячного отряда горцев Шамиля, а в последние четыре месяца заведовал всеми осадными работами. Служба на кавказском театре военных действий помогла Тотлебену развить тактические способности, чувство местности и понимание того, что использование выгодных позиций позволяет и слабым войскам бороться с сильным противником. Зарекомендовав себя как мужественный и распорядительный офицер, он, вернувшись в 1850 году с Кавказа, был назначен адъютантом при начальнике инженеров генерале Шильдере