Адмирал Канарис — «Железный» адмирал - [23]

В 22.45 автомобиль с Либкнехтом и морскими офицерами тронулся в путь. Теперь убийство осуществлялось по плану. Где-то в темном уголке Тиргартена машины остановились якобы из-за поломки. Либкнехту приказали идти пешком. Позади шли конвойные. Внезапно они открыли огонь. Первым выстрелил Хорст фон Пфлугк-Хартунг. Затем принялись стрелять остальные офицеры.

Через час другая группа должна была расправиться с Розой Люксембург, но тут все пошло наперекор плану. Конвойные, взбудораженные выходкой Рунге, застрелили полумертвую женщину всего в 100 метрах от отеля. Фогель приказал подъехать к Ландверканалу и сбросить бездыханное тело в воду.

Когда Пабсту доложили о случившемся, он был разозлен действиями Фогеля, нарушившего план, и отчитал его. Тогда обер-лейтенант предложил распустить слух: возбужденная толпа бросилась к машине, которая везла Люксембург, отбила ее у охраны и уволокла в неизвестном направлении. Сообщение, появившееся 16 января, следовало предложенной версии: Люксембург была растерзана уличной толпой, тело ее не найдено; Либкнехт застрелен при попытке к бегству.

Впрочем, никто из политических противников Либкнехта и Люксембург не протестовал против их убийства. Когда Пабст доложил о происшествии Носке, тот не выразил никакого неудовольствия. Более того, он тут же принялся урезонивать своих встревоженных товарищей: «Нервы у вас, как у старых истеричных баб. Война есть война».

А орган социал-демократической партии «Фор-вертс» написал об обоих убитых: «Они снискали известность как поджигатели гражданской войны…»

* * *

Знал ли Канарис о готовящемся преступлении? Участвовал ли в нем? Он всегда отрицал это. Его биографы старательно удаляют своего героя подальше от сцены, где разворачивалась трагедия. В те часы Канарис якобы был уже не в Берлине, а на юге Германии. Впрочем, эту поездку не удастся точно датировать. Герт Буххайт считает, что он побывал там «в конце декабря 1918 года». Андре Бриссо усаживает Канариса в поезд «в ночь с 14 на 15 января». Карл-Хайнц Абсхаген же назначает поездку, самое раннее, на 15 января.

Все же смеем предположить, что Пабст отправил «своего лучшего человека» на юг Германии только тогда, когда бои в Берлине уже закончились. А стихли они лишь 15 января. Быть может, обстоятельства поездки Канариса позволят уточнить неясности?

Известно, что отправился наш герой на юг Германии вот зачем. Он стал одним из организаторов отрядов самообороны. Эти маленькие вооруженные группы граждан охраняли банки, продовольственные склады и другие важные объекты от воров и мародеров. После начала боев в Берлине Носке призвал всех берлинцев вступать в их ряды. И такая самодеятельность себя оправдала.

Вскоре повсюду в столице можно было увидеть мужчин в штатском или старой военной униформе с белыми повязками на рукавах. Они были вооружены винтовками и ручными гранатами, облачены в стальные шлемы и портупеи.

Однако планы добровольцев простирались еще дальше. Они хотели создать подобные отряды по всей Германии как средство борьбы против красной опасности. И вот Канарис отбыл с поручением — наладить формирование таких отрядов в Баварии, организовать их связь с Берлином.

А удостоверение организатора ему выписал не кто иной, как старший адъютант Хорст фон Пфлугк-Хартунг, убийца Либкнехта. Так разве Хорст не рассказал своему другу о том, что произошло вечером 15 января?

САМОДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАНАРИСА

Впрочем, на юг Канариса влекли и личные причины. Он хотел еще раз встретить Эрику Вааг. В Пфорцхейме Канарис вновь увидел ее. Через несколько дней они обручились, а 22 ноября 1919 года поженились.

Впрочем, Канарис недолго пробыл в Пфорцхейме. Известия, полученные из Баварии, одно тревожнее другого, побудили его спешно уехать. Проект создания в Баварии отрядов самообороны, предложенный министром внутренних дел, социал-демократом Ауэром, оказался в опасности: радикалы, входившие в правительство, и рабочие советы не давали его утвердить. И Канарис бросился спасать положение.

Злые языки, однако, утверждают, что у молодожена была и еще одна причина спешно покинуть молодую жену. И тут, как на танцах, у него не хватило темперамента…

* * *

Так или иначе, но, успешно выполнив свою миссию, в начале февраля Канарис возвращается в Берлин. Здесь его уже ждет новое назначение. Его направляли в Веймар, где в те дни заседало Национальное собрание. Канарис и здесь должен был отстаивать план создания военизированных отрядов.

Едва лишь 6 февраля открылось Национальное собрание, как Канарис принялся убеждать депутатов. Он умел с бесподобной ловкостью преподносить свои аргументы даже самым сдержанным слушателям. Словно хамелеон, он обладал способностью приспосабливаться к любому собеседнику. «Он находил для каждого подобающий тон, — восхищался позднее один из товарищей Канариса, — свой для немецких националистов, свой — для независимых». Как следствие, парламентское большинство высказалось за создание отрядов самообороны.

Успех в Веймаре укрепил позиции Канариса. Для всех, кто стремился попасть в новую армию и кто хотел бы использовать ее в политических целях, Канарис стал ключевой фигурой.