Адмирал Канарис — «Железный» адмирал - [22]

Рер и Шлик тотчас поспешили за подкреплением. Однако из-за забастовки железнодорожников в Киле бригада смогла прибыть в Берлин лишь 9 января.

* * *

Тем временем, оставшись полководцем без армии, Носке 6 января решил перебазировать свою штаб-квартиру на окраину Берлина, в женский пансионат «Луизенштифт» в Далеме.

Большая часть солдат берлинского гарнизона присоединилась к коммунистам, другие же попросту отправились по домам. Военные чины, привыкшие к порядку и дисциплине, испытывали шок от происходящего.

Впрочем, некоторые командиры быстро оправились от потрясений и из остатков армии начали сколачивать отряды добровольцев. Популярные офицеры, любимцы солдат, быстро собрали вокруг себя новые команды. Так появлялись отряды, во главе которых стоял некий известный офицер, а среди бойцов сплошь и рядом встречались разного рода авантюристы. Чаще всего численность таких соединений не превышала 500–600 человек. Они называли себя добровольческими частями и вскоре стали сущим кошмаром для всех.

Добровольцы не брали пленных, и гражданская война в Германии стала принимать все более жестокий характер.

* * *

«Железная бригада» тоже напоминала добровольческий корпус. И здесь царил непринужденный тон общения, заставлявший Канариса на время забыть о многих не решенных пока проблемах.

10 января Носке осмотрел бригаду и обсудил с офицерами положение дел. Неожиданно нижние чины попросили прислать в бригаду армейских офицеров: они не доверяли флотским. Командование бригадой принял полковник фон Роден. Роты и взводы тоже в основном возглавили армейские офицеры. Рер и его помощники перешли в распоряжение Носке. Тот сразу же дал Канарису поручение наладить связь с штабом гвардейской кавалерийской стрелковой дивизии, которой также была подчинена морская бригада.

На другой день Канарис стоял перед маленьким жилистым офицером, который как никто другой ориентировался в мире политических заговоров и интриг. Капитан Вальдемар Пабст являлся образчиком офицера-политика. С тех пор как он создал самую боеспособную дивизию во всем добровольческом корпусе, он мечтал совершить государственный переворот и уничтожить социалистическую республику. Пабст быстро понял, что Канарис подходит для его планов. «Мой лучший человек», — отзывался он о нашем герое.

13 января Канарис присутствовал при отдаче Носке исторического приказа: дивизия должна отрезать юг Берлина от северных рабочих кварталов, занять улицы в районе Шпрее, рейхстага, окружной железной дороги и Потсдамской площади.

Спустя двое суток в предрассветных сумерках походные колонны дивизии пришли в движение. Нигде они не встретили ни малейшего сопротивления. Важнейшие стратегические пункты были заняты. Площади и перекрестки охранялись боевиками и пулеметчиками. Пабст и Канарис беспрепятственно достигли своей цели — отеля «Эден», расположенного близ Зоологического сада. Здесь и разместилась штаб-квартира дивизии.

ОХОТА НА ЛЮДЕЙ

Берлинское восстание было подавлено, но братоубийственная война продолжалась. Ненависть, накопившаяся в душах солдат и офицеров, что сохраняли верность старым традициям, теперь обрушилась на безоружных противников. Карательные отряды добровольческого корпуса прочесывали дом за домом и беспощадно расстреливали любого, кого принимали за коммуниста. «Словно диких зверей, — сообщает историк, — повстанцев гнали из одного квартала в другой, их окружали на задворках и расстреливали группами по 15–20 человек. В городе началась настоящая охота за людьми».

Каратели выследили и обоих руководителей КПГ, Карла Либкнехта и Розу-Люксембург, которые с 13 января скрывались в подполье.

Пабст был полон решимости «обезвредить» обоих беглецов. Посещая коммунистические митинги, устраиваемые Либкнехтом и Люксембург, он, как рассказывал позднее, «пришел к убеждению, что оба они чрезвычайно опасны».

Вечером 15 января пришло известие: отряд гражданской самообороны обнаружил Либкнехта и Люксембург на квартире семьи Маркусов в доме 43 по Мангемерштрассе в берлинском районе Вильмерсдорф. Все — и хозяева, и их гости — были арестованы.

Их доставили на второй этаж отеля «Эден» к Пабсту. Капитан коротко допросил Либкнехта и Люксембург, затем две конвойные команды, которым было якобы поручено отвести спартаковцев в Моабитскую тюрьму, забрали задержанных. На самом деле Пабст приказал им убить обоих «при попытке к бегству».

Перед отелем стояли два автомобиля. В одном, предназначенном для Либкнехта, находились капитан-лейтенант Хорст фон Пфлугк-Хартунг (он был старшим), его брат Хайнц и три лейтенанта морской бригады. В автомобиле, уготованном фрау Люксембург, сидели обер-лейтенант Курт Фогель и пятеро солдат.

Убийство видных политиков замышлялось втайне; большинство офицеров штаба не знали об этих планах. Капитан Петри, один из офицеров дивизии, вообразил даже, что Пабст решил снова отпустить коммунистов. Поэтому Петри вручает 100 марок стрелку по фамилии Рунге, дабы тот прикончил коммунистов.

Когда Либкнехта и Розу Люксембург выводили вниз, Рунге бросается к арестованным и бьет их прикладом. У Либкнехта сильно льется кровь; Люксембург теряет сознание. Тем не менее солдаты волокут обоих к машинам.