Адмирал Джоул и Красная королева - [51]

– Нет, миледи, но потому лишь, что не додумался. Разумеется, я на это не указал.

– Хвалю за сдержанность.

Он пожал плечами:

– Обычная предусмотрительность.

Наверное, он был прав. Всё то время, что Эйрел занимал государственные посты, а это почти все годы их брака, его ливрейные слуги-охранники – оруженосцы, как называли личную охрану фора на Барраяре, обычно в количестве не более двадцати человек, – давали вассальную клятву и присягали ему на верность как графу Форкосигану, и им приходилось очень тесно сотрудничать с Имперской безопасностью, что было неизбежно, исходя из широкого круга обязанностей их сюзерена. Это могло бы создавать известную напряженность, но Эйрел, как правило, рекрутировал в оруженосцы ветеранов СБ, уроженцев Дендарийского округа, – вот и Рык был таким ветераном. Он вышел в отставку, отслужив свою двадцатку, и поступил на службу к графу – с тех пор прошло уже без малого двадцать лет. Но СБ и оруженосцы всегда оставались разграниченными по принципу подчиненности при выполнении приказов старших по званию, что неизбежно приводило бы к конфликтным ситуациям, если бы не был задействовал хитроумный протокол их взаимодействия.

И официально – и лично – верность Рыкова принадлежала вдовствующей графине Форкосиган, а не вице-королеве Зергияра. Ну, вообще-то, на данный момент, графу Майлзу – по ее предположениям, номинально. Рык был из числа тех оруженосцев, кого Эйрел взял с собой с Барраяра, получив новое назначение, а с Майлзом работал редко и едва его знал. Рык перевез на Зергияр всю семью: жену и детей-подростков. Молодежь живенько адаптировалась, и четверо детей Рыкова все остались здесь жить. Вот почему Рык и Ма Рык попросились обратно на Зергияр вместе с овдовевшей Корделией. И Майлз с готовностью последовал совету своей матери и удовлетворил их просьбу.

Впервые Рык появился в особняке Форкосиганов в Форбарр-Султане примерно в середине срока пребывания Эйрела на должности премьер-министра. Оливер тогда уже был неотъемлемой частью их дома. Нового оруженосца деликатно посвятили во все особенности при обеспечении безопасности в нестандартной ситуации трехстороннего супружества Форкосиганов (уже тогда Корделия признала Оливера своим со-супругом во всем, кроме названия, – ни он, ни Эйрел, впрочем, не использовали этот бетанский термин). Конечно, когда командир оруженосцев и его братья по оружию ввели Рыкова в курс дела, он не мог не испытать шок, ведь в барраярском обществе с его древними традициями такое недопустимо, но ничем этого не выдал, во всяком случае – Корделии, и быстро влился в распорядок жизни особняка. В то время всем хватало и более серьезных причин для беспокойства. А сейчас верный Рык продолжил говорить на столь неприятную для его госпожи тему, поскольку считал это своим долгом:

– Про эти выходные… позволите мне говорить свободно, миледи?

– Вот уж не знала, что все двадцать лет ты не говорил свободно… – пробурчала Корделия, но так как Рыков ждал ее разрешения, нехотя кивнула.

– Это не должно бы быть моим делом, но это так. Внешняя сторона, так сказать.

Она глубоко вздохнула, набираясь терпения.

– Допустим.

– Было ли это разовое событие, или продолжится? Возобновление прежней, хм-м, системы?

Не тот же самый вопрос, что задавал Оливер, но тоже малоприятный. «Ох уж эти барраярцы!..»

– Продолжится, я надеюсь. По части прежней системы… Я не уверена, что можно называть это системой, когда вся конспирация сводится к одному оруженосцу. Для тебя это всё облегчает или усложняет?

– Пока не знаю, миледи. Какое продолжение? И что в итоге?

– Не думаю, что кто-то из нас это знает. Во всяком случае, пока. – Она помрачнела, но заставила себя пояснить: – Но не второе замужество в барраярском стиле, это не для меня. Это не… не отразится на Оливере, заметь, – это просто… нет.

Рыков просто кивнул, ничего не сказав. «Вполне честно».

– Слушай, это не так, как если бы Оливер, ну… ну, не знаю. Как если бы я спуталась с младшим садовником или, или… с цетагандийским шпионом, или что-то вроде. Он – верный императору, высокопоставленный барраярский офицер, который был нам хорошим другом двадцать три года. То, что в старые добрые времена Изоляции назвали бы «приемлемой связью».

– Джентльмен Джоул. Так его называют в армии.

Корделия рассмеялась:

– Да ну? Что ж, я как-то слышала от него реплику: «Никогда не лезь в бутылку на приеме с коктейлями из-за какой-то ерунды». Леди Элис, без сомнения, с ним бы согласилась.

– Хотя он родился простолюдином.

– Как и я.

Рык склонил голову, дескать, «с фактами не поспоришь, но…».

– Бетанцы… это не то же самое.

– Ты вот тоже родился простолюдином, ну и что?

Рыков, похоже, начинал понемногу терять терпение.

– Я совсем другое пытаюсь сказать, миледи. Какая разница, что я думаю, важно то, что подумают другие. Как только – если когда-нибудь – откроется, что между вами что-то есть, некоторые начнут задаваться вопросом, а как долго это уже продолжается.

– Как с беднягой Саймоном и Элис? Мое «продолжается» пока что «продолжается» один уикенд, и не более того. – «И это был бесподобный уикенд!» – И это правда в любом смысле, который имеет значение.