Адмирал Джоул и Красная королева - [17]

Возраст гема Сорена трудно было на глаз определить из-за раскраса на лице и цетагандийских ген-модификаций, но Джоул имел преимущество – досье СБ, присланное ему на прошлой неделе, включало в себя стандартную оценку всех подобных рубрик. Атташе было тридцать лет, молодой для своего положения среди цетагандийцев-долгожителей. Карьерист? «Глупый вопрос». Раз он гем-лорд, то, конечно, честолюбив.

– Добро пожаловать на Зергияр, лорд гем Сорен. Надеюсь, вы найдете это назначение приятным.

– Благодарю вас, сэр. Единственное, о чем я сожалею, – это что меня назначили сюда слишком поздно, чтобы познакомиться с легендарным адмиралом Форкосиганом.

Джоул вежливо кивнул:

– Знакомство с ним было честью.

– Вашему императору должно очень не хватать его и его стратегических познаний.

После смерти Эйрела Джоулу уже десятки раз приходилось вести подобные, несколько провокационные, беседы со многими галактическими наблюдателями.

– Его не хватает, это действительно так, но в том, что касается его познаний как стратега… Он был не только великим человеком, но и великим учителем и передал многим молодым барраярцам свою проницательность и навыки. Адмирал Форкосиган более двадцати лет был моим наставником, и я могу засвидетельствовать это из личного опыта. – «Расшифруй-ка, что я имел в виду, ты, цетагандийский щенок! В вооруженных силах не много найдется офицеров, более пропитанных эйреловской выучкой, чем я, а я стою на страже на вашем выходе п-в-туннеля, так-то вот. Даже и не думайте пытаться!» – И, разумеется, я по-прежнему пользуюсь преимуществами огромного опыта и мудрости вице-королевы Форкосиган, – плавно продолжил Джоул. – Мы сотрудничаем очень плотно. Думаю, вы найдете свое путешествие сюда, на Зергияр под ее эгидой, весьма поучительным во многих аспектах.

– Буду на это надеяться, сэр. – Гем Сорен огляделся по сторонам. – Ее сад почти достоин работы наших гем-леди.

«Он лучше, гем-мальчишка, и ты сам это знаешь». Цетагандийцы сделали искусство ареной генетических сражений, превратив его скорее в вид спорта – или войну.

– Как мило с вашей стороны, что вы это отметили. Конечно же, этот сад для нее – источник наслаждения. Непременно ей это скажите. Это удивит ее в высшей степени. – Джоул с фальшивой любезностью поднял палец. – О… боюсь, у вас краска на лице потекла, милорд. Здешняя температура немилосердна к парадной одежде. Возможно, вы хотите заскочить в туалет и подправить узор, пока вице-королева этого не увидела, хотя она, разумеется, никогда ни слова не скажет…

К удивлению Джоула, молодой гем вздрогнул и поднял руку к своему раскрашенному лицу. У Фориннис лишь чуточку расширились глаза – да, она прекрасно умеет скрывать эмоции. Консул, высмотрев на другом конце сада вице-королеву, которая как раз осталась одна, искусно завершил беседу парой избитых дипломатических фраз и отбуксировал за собой новоиспеченного помощника.

– Ни разу еще не встречалась с гем-лордом нос к носу, а уж тем более в полном раскрасе, – заметила Фориннис. – Хотя и видела некоторых на улицах Форбарр-Султана, в окрестностях посольского квартала.

Джоул улыбнулся.

– Мелкие любезные критические замечания, сделанные тоном ласкового участия, обычно служат тому, чтобы противостоять худшим проявлениям их прирожденной наглости.

– Я поняла, сэр.

– Если подобной удачной возможности не предоставится вообще, – добавил он после недолгого размышления, – то почти так же может сработать восхваление превосходства аутов, которым никакому гему никогда не стать.

Оба они отследили краем глаза, как гем Сорен осторожно прокрался по саду к гостевой уборной – маленькой будочке, чьи прозаические функции были закамуфлированы хорошо продуманным буйством растений и лиан.

Фориннис слегка скривила губки.

– А упоминания побед барраярцев над гемами тоже могут сработать?

– Да, но только очень деликатно. Намеком. В команде адмирала Форкосигана нам, разумеется, ни разу не приходилось заявлять это во всеуслышание.

– Деликатнее, по-моему, просто невозможно.

– В те времена оно, конечно, работало. – «Хотя теперь нам придется найти что-то еще».

Несмотря на тысячи песен и легенд о молодых женщинах, выдававших себя юношей и идущих в бой вслед за своими братьями/возлюбленными/мужьями или чтобы отомстить, форессы исторически не были воинами. Некоторые из этих историй даже были подлинными – правда обычно выяснялась в тогдашних походных лазаретах или моргах. Завершение Периода Изоляции и официальное введение медосмотров по всем галактическим правилам положило той эпохе конец.

Форессам чаще воздавали хвалу как матерям воинов, но в отдельных случаях они, бывало, и воевали. Например, когда оставленные дома фор-леди были вынуждены героически защитить сторожевую башню или трагически погибнуть. В самый разгар Кровавых Веков прославилась знаменитая графиня Фориннис, которая насмехалась над осаждавшими, державшими в заложниках ее детей. Стоя на зубчатых стенах, потрясая своими юбками и наклоняясь, чтобы продемонстрировать врагам свой зад, графиня кричала, что они могут хоть наизнанку вывернуться, а она еще детей заимеет оттуда же, откуда и те! Осада провалилась, и дети выжили, но Джоул не мог удержаться от мысли, что семейные хроники того поколения, должно быть, лукавили в своих свидетельствах с безопасного расстояния. Надо бы спросить на днях нынешнюю Фориннис, не является ли она прямым потомком.