Адепты. Эзотерическая традиция Запада - [42]
Роджер получил отличное для того времени образование. В тринадцать лет он поступил в Оке- фордский университет, где получил степень магистра искусств. Его юный возраст не обязательно означает раннее развитие, так как было довольно обычным явлением, что молодые люди прибывали в университет в возрасте шестнадцати лет. Воодушевленный надеждой на приобретение еще больших знаний, он отправился в Париж, где учился у знаменитых, но грубо заблуждавшихся педагогов и получил степень магистра искусств еще и в Сорбонне. Итак, Бэкон, вооруженный впечатляющей, но сравнительно бесплодной схоластикой, оказался подготовленным к увековечиванию системы воззрений высших школ. Будучи лектором в университете, Бэкон решил реформировать всю сферу обучения и реорганизовать преподавательский состав Сорбонны. По словам Эдвара Лютца, «Он не щадил ни себя, ни их, щедро изливая и свою энергию, и свое презрение»>* 2.
Бэкон не приложил ни малейших усилий, чтобы внушить засевшим в университете преподавателям любовь к себе. Он демонстративно уходил с их занятий, будучи студентом, и резко критиковал их, окончив университет. По слухам, он пользовался большим уважением у студентов, что тоже было
' См.: «Medival Garner», London, 1910.
>2 См.: «Roger Bacon’s Contribution to Knowledge», New York, 1936.
вполне понятным. Еще между двадцатью и тридцатью годами Бэкон написал несколько книг, одну из них по метафизике, что указывало на направление его мышления, если не на зрелость его таланта. Всю свою жизнь он всецело полагался на внутреннее вдохновение как источник общих истин и на умственные способности как средство обеспечения внутренней цензуры и порядка и использования знаний для удовлетворения потребностей человеческой жизни.
Широта взглядов Бэкона в то время, когда умственный горизонт был чрезвычайно ограничен, нуждается в некотором разумном объяснении. Me- тоды сбора необходимой информации, которыми он пользовался, сильно напоминали методы знаменитого Парацельса. В своем поиске истины Бэкон не признавал никаких созданных человеком ограничений и границ. Он посещал выдающихся уче-
Эзотерическая традиция Запада
■ :
ных, слушал рассказы путешественников и искателей приключений и расспрашивал представителей всех слоев общества. Он общался с фермерами, домашними хозяйками, поденщиками, равно как и с магами, колдунами и астрологами. Во многих случаях его знакомства подрывали его репутацию, но приумножали знания.
Бэкон многое почерпнул из традиции и, не колеблясь, изучал языческие и варварские источники. Он сознавал, что все расы и нации давали миру мудрых людей и что поиск истины был вечным и всеобщим. Он достиг значительного мастерства, учась у арабов и евреев, и был прекрасно подготовлен к тому, чтобы выносить суждения о трудах греческих и латинских философов. Что касается иностранных языков, то он владел не только классическими, но и арамейским и арабским. В математике он был последователем Пифагора, Евклида и Птолемея. Он много размышлял о географии и внес значительные улучшения и новшества в литургическую музыку. Не будучи врачом, он многое сделал для развития медицины, а его эксперименты с микроскопом были просто революционными. Говорят, что интерес Бэкона к алхимии в значительной степени способствовал развитию химической науки, а его склонность к астрологии обусловливалась желанием исправить календарь. Трудно согласовать общее убогое состояние науки XIII века с вкладом Бэкона в зоологию, эмбриологию*, гистологию* и оптику.
К числу важных изобретений, ассоциирующихся с его именем, принадлежат микроскоп, телескоп, термометр и черный порох. По всей вероятности, некоторые из своих основных идей он заимствовал у менее известных современников, но у него достало ума и таланта развить и довести до совершенства концепции, дотоле не законченные. Ему, естественно, пришлось отказаться от жесткой схола
стической модели, которая удерживала средневековый разум в крепостной зависимости от авторитета. Он во всем выступал в защиту опыта и экспериментирования, предвосхитив таким образом современное направление на несколько веков.
Обстоятельства, вынудившие Роджера Бэкона вступить в орден францисканцев, не вполне ясны, да и точная дата его принятия в братство Св. Франциска тоже не записана. Профессор Ньюболд, посвятивший много лет изучению зашифрованных рукописей Роджера Бэкона, полагает, что вероятнее всего это был 1256-й или 1257 г.>1 Это означает, что Бэкону в это время было чуть больше сорока лет. Возможно, на Роджера повлияло то обстоятельство, что несколько ученых, которых он особенно уважал, были францисканцами. К тому же он мог полагать, что спокойствие монашеской жизни предоставит ему свободное время для проведения исследований. Трудно вообразить, что человек с таким кругом интересов, охватывавшим даже гностицизм и каббалу, мог пребывать в полном согласии с программой францисканцев. Есть, однако, свидетельства того, что он не разделял мистические идеалы и убеждения основателя францисканского ордена и, подобно Св. Франциску, возможно, усвоил принципы из тайных доктрин альбигойских трубаДуров.
