Адепты. Эзотерическая традиция Запада - [23]
смерти сможем отыскать идеи и образы всего, что существует на земле? Как Данте пришли в голову эти многочисленные описания событий в его “Аду” — этом новом Апокалипсисе Иоанна, настоящем оккультном Откровении в стихах — о его пребывании там и общении с Душами Семи Сфер? В поэзии и сатире каждая оккультная истина — желанный гость, ведь никто не воспринимал ее всерьез»>1.
Данте Алигьери (1265—1321) родился во Флоренции в почтенной, но ничем особо не выдающейся семье. Из его детства известно только то, что, когда ему было десять лет, он встретил девочку, которую назвал Беатриче. Ей в то время исполнилось девять лет. Судя по поэтическим произведениям и письмам Данте, его страстная влюбленность в Беатриче (Биче Портимари) властвовала над ним всю жизнь. Однако в мужья она себе выбрала некоего Симона де Барди и умерла, не достигнув среднего возраста. В 1292 году Данте женился, и союз этот был освящен рождением двух сыновей и одной или двух дочерей. И хотя многих из своих знакомых и врагов Данте, подчас иносказательно, изобразил в вышедших из- под его пера поэмах, невозможно отыскать ни единой строчки, содержащей хотя бы малейший намек на его жену. Беатриче до конца остается владычицей его сердца и души.
За причастность к политическим заговорам того времени Данте был изгнан из горячо им любимой Флоренции. Последние годы жизни он прожил в Равенне, находя утешение в мистической философии, занимавшей все его мысли. Умер он от лихорадки. И хотя громкую славу Данте принесла в основном его «Божественная комедия», именно «Новая жизнь» теснейшим образом связывает поэта с мистическими идеями трубадуров.
>1 См.: Е.П.Блаватская. «Тайная Доктрина», т. 3.
PARADISO
О HBURA UNIVERSALE DEILA DIV1NA COMMEDIA.
Космогония «Божественной комедии»
В «Новой жизни» рассказывается, как Данте, еще ребенком встретивший Беатриче, скрыл свою истинную любовь (мистическое поклонение) под мае- кой мнимой любви (идущей от человеческой природы влечения). Впоследствии Беатриче является
ему после смерти в видении и убеждает его посвятить свою жизнь учению и размышлению, чтобы тем самым доказать свою любовь и преданность.
«Мы, безусловно, должны чувствовать благодарность, — писал Холем, — за любую теорию, предлагающую убедительное толкование “Новой жизни”. Никто не смог бы прочесть эту удивительную книгу, не обнаружив, что повествование постоянно прерывается появлением портящих все удовольствие от чтения отрывков, откровенно непонятных или имеющих лишь незначительный смысл и к тому же составленных из весьма тяжеловесных и запутанных фраз... И пока сеньор Россетти не высказал эту мысль, нам, естественно, никогда не пришло бы в голову искать загадки гибеллинов в повествовании, явно далеком от политики».
Небезынтересно было бы сравнить отрицательный взгляд на вещи со стороны Холема с более доброжелательным отношением выдающегося масонского ученого — генерала Альберта Пайка. В трудах, написанных им через сорок лет после профессора Россетти, он, имея в распоряжении все знания франкмасонства, пришел практически к тем же выводам:
«Несмотря на постоянно растущее число комментариев и исследований “Божественной комедии” Данте, никто, насколько нам известно, не отметил особый характер этого произведения>1. Делом гибеллинов было объявление войны против папства, посредством дерзкого его разоблачения в мистериях. Эпос Данте имеет иоаннитский и гное- тический характер и представляет собой, подобно Апокалипсису, оригинальное приложение символов и чисел каббалы к христианским догмам и тайное отрицание всего, принимаемого за непреложную
>1 Пайк, очевидно, ничего не знал о работах Россетти.
истину в этих догмах. Его путешествие по потустороннему миру сравнимо с обрядом посвящения в Элевсинских и Фиванских мистериях. Он бежал из бездны Ада через ворота с начертанным на них безысходным приговором, повернувшись головой туда, где раньше были ноги, то есть заняв позицию, прямо противоположную католической догме, а затем поднялся к свету, используя самого дьявола в качестве громадной и жуткой лестницы». Кроме того, Пайк отмечает, что в основу «Божественной комедии» был положен аллегорический Стол Кебета*, а само произведение есть не что иное, как иносказательное выражение великих тайн Общества Розенкрей- церов>1.
Главная трудность, с которой сталкиваются толкователи Данте, связана с путаницей, создаваемой исторической и символической Беатриче. Лишенные всяческого воображения комментаторы не в состоянии правильно понять вполне обоснованный прием использования реально существующей личности для персонификации духовной истины. Не следует, однако, забывать, что знакомство Данте с этой женщиной было весьма поверхностным и что он использовал ее образ в качестве персонажа своих мистических произведений только после ее смерти. В своих поэмах Данте, разумеется, вовсе не преследовал цели показать, будто он на самом деле странствовал по небесам и аду с Вергилием, исполнявшим роль всезнающего проводника. Но если поэт посчитал возможным включить себя в некую аллегорию, то почему он не мог поступить так же и с Беатриче? С не меньшей легкостью к той же категории можно отнести страсть Петрарки к тайн- ственной Лауре или эротические увлечения Боккач- 40. Вполне допустимо, что трансцендентный смысл
