Адаптация к хитрости - [43]

Я начала перематывать на наиболее интересующие меня моменты: когда Солд хмурился или смеялся, особенно, когда улыбался. Интересно, сколько ему лет и как его зовут? Почему он остался в академии, а не отправился служить? Почему вообще он оказался на Горунде? Был ли он беженцем, как я, или всегда мечтал поступить в Военную академию? Женат ли он?

«Нина, ты влюбилась», — печально молвил голос разума.

Меня бросило в жар, и я покраснела, хоть меня никто и не видел. Нет, я не влюбилась… а если и влюбилась, то самую малость, как в Гаррисона поначалу. Это пройдет, это просто гормоны и стресс!

Хватить глазеть на этого громилу! Лучше делом заняться.

Возвращаясь из библиотеки, я решила дойти до казармы не по коридору, а по улице. Большинство курсантов в это время были в столовой, и я наслаждалась строгими красотами академии. Днем и ночью Монтум «дымил», и звезд нельзя было разглядеть за тянущимися по нему облаками. Порой их разгоняли климатические установки. Вообще, к постоянно взлетающим-подлетающим аэрокарам военного образца я быстро привыкла, как и к жужжащим наземным карам, на которых по громадной территории академии перемещались сотрудники. Вечером роботов-уборщиков управляющие системы дезактивировали, и маленькие полезные устройства «засыпали», становились обычными железяками, разбросанными, где попало.

Когда начинало темнеть, включалась подсветка корпусов академии. Корпуса разведчиков светились фиолетовым, корпуса силовиков — красным. Корпусов дипломатов и связистов отсюда не было видно. Я свернула к площадкам с турниками, чтобы поглядеть на небо и подумать о своем, девичьем.

Но Звезды приготовили для меня сюрприз…

Я приметила у турников Малейва в компании с центаврианином-курсантом. Они что-то обсуждали, при этом Малейв был спокоен, а его спутник так и кипел. Центаврианин — и кипит? Любопытно. Они бродили мимо турников, останавливаясь то у одного, то у другого.

Иногда мы встречались с Ли в коридорах, и тогда центаврианин небрежно кивал мне. Порой мы виделись и в столовой, и, если бы он хотел, мог бы сто раз подойти и поговорить, разузнать, как у меня дела. Но Ли этого не делал и держался со мной, как со знакомой, удостаивая только кивками, а иногда даже и не удостаивая. И я бы успокоилась, если не интуиция. Не знаю, верно ли мое женское чутье, но центаврианин вызывал у меня опасения. На восемьдесят процентов я была уверена, что у него на меня какие-то планы.

А не проследить ли за ними? Может, Малейв сболтнет что-то такое, что мне будет полезно? Заодно и проверю, получается ли у меня быть незаметной, или нет. А если меня обнаружат, ничего страшного не случится — улыбнусь и наплету что-нибудь. Сноровисто шмыгнув за ближайшую отвесную стенку с выступами и дезактивированными аэро-ступенями, я затаилась.

Скоро старшекурсники, увлеченные разговором, остановились неподалеку. Я с трудом различала их голоса, так как говорили они негромко. Надо перебраться поближе… Чувствуя себя настоящей шпионкой, я тихонечко прокралась к следующему турнику, специально выбрав момент, когда курсанты смеялись.

теперь-то слышала отчетливо каждое произнесенное ими слово. Говорили они о тренировках, поболтали насчет работы на лето и планах на увольнение. Судя по всему, у Малейва все было прекрасно, как и у его друга. Ли собирался продолжать службу в Миграционном отделе, а в ближайшее увольнение в конце семестра отдохнуть «по-домашнему», на Горунде.

Я морщилась, слушая, как бывает благополучна и успешна жизнь, и пожалела, что вообще решилась подслушать курсантов. Успехи у него, видите ли, и в учебе, и в работе, и даже левитацией он овладел великолепно! Хоть бы зубами от досады не заскрипеть… Центавриане, наконец, перешли к любопытной для меня теме.

— А Винн отказала!

— Это было ожидаемо, — выдал скучающим тоном Ли.

— Ожидаемо? Кто я и кто она?

— Вы одного статуса, так что можешь хоть сломать эту стенку, но Винн тебе не дастся. Да и Род она ради тебя покинуть не решится.

— Ничего… ничего. Еще успеет передумать, — успокоился первый и спросил у Малейва: — А с твоей сестрой что? Говорят, скандалы сотрясают Род Малейв.

— Милу дала запрос на отречение от Рода. Отец побузил немного, да перестал. Она не самая лучшая драгоценность Рода и то, что она хочет войти в земную семью, нас уже не будет касаться.

— И тебе не жаль ее, дурочку?

— Нет, не жаль. Это ее выбор. К счастью, наш Род богат и дочерями и сыновьями. Не обеднеем. К тому же она полностью финансово независима, да и палец ей в рот не клади — отхватит всю пятерню.

— Не думал, что крошка Милу выберет землянина… У него хорошая семья или он тупой беженец с амбициями?

— Неплохая у него семья, — уклончиво произнес Малейв. — Глава ее — молодой мужчина, незрелый еще, но с правильными установками. У них хорошие гены и воспитание, они давно живут на Горунде, имеют наше гражданство. Если Милу захочет детей от своего землянина, ей с большой вероятностью дадут разрешение — от такого союза потомство будет полезным Федерации.

— Значит, влюбилась малышка Милу?

— Она всегда питала слабость к младшим.

— Как и я. Нравятся мне эти младшие. Они гораздо горячее наших… Помнишь, была у меня волосатенькая веганка? Ну, разве сравнится с ней какая-нибудь красивая, но холодная орионка или центаврианка? А рыжие апраночки… м-м-м… И не смотри так!