Адам Смит «О богатстве народов» - [5]

Например, никого не повергало в смущение положение Смита о том, что первостепенную роль в экономике играет личный интерес. То, что личные интересы движут миром, негласно признано с тех пор, как мир пришел в движение — маленький секрет, известный каждому. Да и беспокойство от мыслей о том, что деньги являются воображаемой материей, уже было доставлено читающей публике сочинениями доброго друга Смита, Дэвида Юма, четвертью века раньше. На самом-то деле, о вымышленной сущности денег было известно еще с классических времен. За двести лет, разделяющих правления Нерона и Галлиена, имперские фантазеры снизили содержание серебра в римских монетах от ста процентов до нуля.

И тем не менее, несмотря на то, что «Богатство народов» не заставило народы застыть во вдохновенном изумлении, что-то в этой книге подточило зубцы в механизмах мысли века Просвещения. И это что-то по-прежнему действенно и так и скрежещет на уме; я говорю так, потому что сам чувствую это — и особенно остро, когда на повестке дня встает вопрос о защите собственных интересов.

Боже мой, нет, я не эгоист. Я беспокоюсь об окружающей среде и о тех, кому повезло меньше, чем мне. Особенно о тех несчастных, кто плевать хотел на загрязнение, глобальное потепление и исчезновение видов. Я очень беспокоюсь о них, и я надеюсь, что они проиграют следующие выборы. И может быть тогда нам улыбнется счастье видеть в государственных учреждениях добрых, заботливых, неэгоистичных людей. Которые не позволят строительной компании загородить прекрасный вид на океан из моего окна.

И давайте наконец признаем тот факт, что «низшие слои народа» зачастую имеют много, ну слишком много денег. Возьмите хотя бы Бритни Спирс. Или я приведу вам пример получше — толстосумы, покупающие дворцы у пляжа, «чтобы было куда приехать отдохнуть на выходные», с гаражом на четыре баржи и кухней от Марты Стюарт, на которой они готовят так же часто, как сама Марта моет посуду. Вы можете думать, что уж вы-то точно не «низшие слои», потому что заколачиваете приличные бабки, но вся правда о том, насколько это «невыгодно для общества», выясняется, если я вдруг ненароком поцарапаю ваш «хаммер», просто потому что он занимает не меньше трех парковочных мест. Мне знаком такой тип людей. Вы работаете весь день, восемьдесят или сто часов в неделю, в какой-нибудь специализированной отрасли чего-нибудь, в которой никто другой не разбирается, на Уолл-стрит, или в какой-нибудь гламурной корпорации юридических фирм, или продаете оборудование для операционных комнат дорогих клиник. Вы считаете, что человек должен научиться гармонично сочетать работу, жизнь и семью, чтобы стать гармоничным, ну, это… человеком. И поэтому мы с моей женой планируем выращивать все продукты питания (а знаете ли вы, что брюква может храниться целый год!), пользоваться только законными и оплаченными услугами Интернета, обогревать дом с помощью экологически чистой энергии из таких обновляющихся источников, как ветер от сквозняков из-под двери, и вязать одежду для детей из органической шерсти овцы, выращенной в гуманных условиях в нашем собственном саду. И детям будет тепло и приятно, ну, разве что немного Колко, и если их будут дразнить на улицах, то это только закалит характер.

Ну ладно, я признаю, что полное освобождение рынка было бы благом для экономики. Но ведь в мире есть вещи и помимо денег. Подумайте о том, какая опасность и вред подстерегают общество на этом пути. Без государственного контроля большие шишки — владельцы компаний — могли бы запросто обманывать инвесторов и присваивать миллионы! Снятие ограничений на торговлю вредоносными веществами могло бы стать прямой дорогой к пропаганде и повсеместному употреблению табака, алкоголя, наркотиков. Без закона об обязательном лицензировании медиков врачом мог бы называть себя каждый хиромант, костоправ и приверженец ароматерапии. Если бы не было профсоюзов, тридцать тысяч человек по-прежнему были бы рабами зарплаты на «Дженерал моторс» и тянули лямку беспросветной монотонной работы. И если бы не было различных соглашений о розничной продаже бензина, разные компании могли бы занижать цену на сколько им угодно, и мне пришлось бы объезжать весь город в поисках самой дешевой заправки и потратить на это больше бензина, чем я мог бы купить на разницу в цене.

Представьте также ущерб развивающемуся миру. Мегатонны дешевой американской поп-музыки в формате mpЗ не дадут ни малейшего шанса пробиться на рынок каким-нибудь виртуозным перуанским флейтистам. Многие виды работ требуют защиты, чтобы обеспечить рабочие места для жителей конкретного региона или сообщества. Например, моя работа — придумывать шутки, пародии и остроумные комментарии. А где-то в Мумбаи есть парень, и моложе и смешнее, который готов работать за меньшие деньги. Он может занять мое место. Но он может высмеивать все, что ему угодно. А кто будет бранить мою жену? А тещу с тестем? А кто будет подкалывать моих друзей? Неизвестно кто, живущий за тридевять земель, может дать волю своему чувству юмора и болтать все, что ему вздумается. Он может, например, взять за образец одну из тех забавных и трогательных историй, которые я пишу примерно раз в год, о приключениях детей на Манхэттене под Рождество. И мы получим детей, размазанных по витринам магазинов, затоптанных поделкой в Рокфеллер-центре и порубленных в кусочки на катке Центрального Парка ордами выходцев с Ближнего Востока, европейцев и японцев. И возможно, даже наш дорогой мумбаец не устоит перед искушением состряпать нелепые вирши типа: