Адам и Ева - [6]

На дереве познанья.

САТАНАИЛ

Нет, клянусь,

Таких злодеев глупых не бывает.

Не знает обезьяна Сатаны,

Что уговоры действуют тогда лишь,

Когда о сути дела речи нет.

По имени деянье называть —

Ведь это значит все угробить дело.

Кто должен верить, рассуждать не должен.

ГАВРИИЛ

Коль яблоко познания сорвешь,

Приобретешь чудеснейшее свойство:

Уменье различать добро и зло,

Уменье правду отделять от фальши.

САТАНАИЛ

Как скверно применяет он мой метод.

Да помолчи ты, карт не раскрывай.

АДАМ

Дурак несчастный! Если так случится,

Меня наставит Бог.

ГАВРИИЛ

Ответ достойный.

А собственное мнение не в счет?

АДАМ

Подскажет плод, откуда дует ветер?

Даст силы, чтобы я, как сам Господь,

Вращал бы звездный полог небосвода?

ГАВРИИЛ

Да нет.

АДАМ

А коли так, тогда зачем

Мне собственное мнение иметь?

У Господа есть собственные мненья,

Они верны, они осуществимы.

Его же истина, его же власть.

Мое сужденье, если не от Бога,

Всегда ошибочно и бесполезно.

Мне хватит и того, что мыслит Бог.

ГАВРИИЛ

А сам ты разве не стремишься стать

Всеведущим, как он, и всемогущим?

АДАМ

Кто мог сказать такое? Только бес.

САТАНАИЛ

Сказать? О нет. Но мог вполне подумать.

ГАВРИИЛ наверх

Простите, Господи! Оговорился.

Немного сбился в ходе рассуждений.

АДАМ

Отыди, искуситель, от меня.

ГАВРИИЛ уходя

Я ухожу, не узнан, но доволен.

САТАНАИЛ

Опять уходишь и опять ни с чем.

Не знаешь ты, бездарный контролер,

Какие призраки рождает хаос,

Как длинной чередой они теснятся —

Кровавые, неясные, смешные,

Недолговечные, больные тени —

И в пепел обращаются, в Ничто.

Лишь там, в борьбе за миг существованья,

Коварству обучаются.

ГАВРИИЛ

Ну, что ж:

Послушен он и к знанью не стремится.

Осталось лишь смиренье испытать —

И можно заключать его в объятья.

Возвращается.

Пред Богом ты и слаб, и неумен,

Но ты гордишься тем, что ты есть ты?

САТАНАИЛ

Опять в лицо он правду-матку режет.

И ничего-то не извлек дурак

Из опыта истории всемирной,

И в будущем ничуть не поумнеет.

Ох, надо бы швырнуть в него ком грязи.

И я надеюсь, что Адам швырнет.

АДАМ

Отстань. А не отстанешь…

ГАВРИИЛ

Что тогда?

АДАМ

Я сам уйду.

ГАВРИИЛ

Кто отрицает Бога,

Уже тем самым Богу конкурент.

Сорви же яблоко и стань, как Бог.

АДАМ

Кто станет Богом?

ГАВРИИЛ

Ты.

АДАМ

Нет, я таков,

Каким меня хотел создать Господь.

Собирается уйти.

ГАВРИИЛ

Ты на вопрос обязан отвечать.

АДАМ

Вот мой ответ.

Бросает грязью в Гавриила.

СТАНАИЛ

Он все-таки швырнул.

ГАВРИИЛ

Ты что творишь?

АДАМ

Даю тебе ответ.

ГАВРИИЛ

Ты бросил грязь!

АДАМ

Что, схлопотал по морде?

ГАВРИИЛ

Я попросил бы грязью не бросаться!

(Хоть грязь предназначалась Сатане.)

АДАМ

Добавить?

ГАВРИИЛ

Нет! (Хоть Сатане, но грязь!)

АДАМ

И больше не беси меня. Клянешься?

ГАВРИИЛ

Клянусь.

АДАМ

Вот то-то. Ладно, ухожу.

Уходит.

ГАВРИИЛ

Я оскорблен, обгажен и обижен

За то, что другу службу сослужил.

Так добродетель по недоразуменью

Встречает комом грязи добродетель.

Страдаю я. А надо ликовать,

Что добродетель есть, и добродетель

Мне причиняет тяжкое страданье.

В моей печали — радость одобренья.

Стою в грязи, но плачу от восторга.

Кто там хохочет? Ах, Сатанаил!

Ты виноват во всем, и в этом тоже.

Ведь в лучшем из божественных миров

Другие в наших бедах виноваты.

Дай, ангел-брат, обнять тебя!

САТАНАИЛ обнимая его

Мой мальчик!

Утирает ил с его лица.

ГАВРИИЛ

Ах, время начинаний. Мы тогда

На высшем крае ангельского сонма

Сияющей каймою в высоте

Парили вместе, избранные Богом,

Я, Гавриил, и ты, Сатанаил.

Два близнеца, два благородных члена,

Двойные солнца, пара божьих глаз.

САТАНАИЛ

Чудесные то были времена.

ГАВРИИЛ

А ныне мы враги.

САТАНАИЛ

Я видел хаос

И предпочел стать властелином мрака,

Чем быть слугой, блистать тирана блеском.

ГАВРИИЛ

Ты предпочел? Ты властвуешь? Мы с Богом

Презрительно тебя лишь терпим там,

Куда ты так стремительно вознесся —

На высоте несчастной преступленья.

САТАНАИЛ

Он притворяется, что обо мне забыл.

Забывчивость такая означает

Лишь ненависть его и тайный страх.

Но как бы ни был наш Господь рассеян,

Когда-нибудь, в один прекрасный день,

Ему придется выслушать меня.

Мой день настал. Его на бой я вызвал.

Пускай меня он вовсе истребит

Иль вновь попросит ко двору вернуться,

Я прежний обрету, нет, больший, блеск,

Чего весьма желаю, чтобы вечно

В лицо ему я мог бы «Нет» бубнить.

ГАВРИИЛ

Ты, забубенный! Он тебя раздавит,

Как в первый раз. Ничто тебе не светит.

САТАНАИЛ

Ничто?

ГАВРИИЛ

Ничто.

САТАНАИЛ

А как насчет Адама?

ГАВРИИЛ

А что Адам?

САТАНАИЛ

Моим учеником

Он станет и со мной поднимет бунт.

ГАВРИИЛ

Его я испытал. Он несгибаем.

А потому я говорю за Бога:

Оставь в покое и людей, и рай.

Иди отсюда прочь, ты, отщепенец.

Служи добру, как я.

САТАНАИЛ

Нет, я — не ты.

ГАВРИИЛ

А я сильней тебя.

САТАНАИЛ

Нет, не сильней.

ГАВРИИЛ

С каких же это пор?

САТАНАИЛ

С тех самых пор,

Как взялся отвечать за этот мир.

Ты оглянись вокруг.

ГАВРИИЛ

Ну?

САТАНАИЛ

Что ты видишь?

ГАВРИИЛ

Материю.

САТАНАИЛ

Да, грязь для анекдотов.

Чуть поскребли мой старый добрый хаос,

Зазывной гордой вывеской снабдив.

ГАВРИИЛ

Нет. Воля обтесала материал.

Мир этот круглый.

САТАНАИЛ

Совершенно круглый?

ГАВРИИЛ

Да нет.

САТАНАИЛ

Похоже, мир продолговат.

ГАВРИИЛ

Он знает и, боюсь я, каждый знает

О наших трудностях. Имей в виду,

Что мир весьма хорош. Я постараюсь,

Чтоб ты нам здесь никак не навредил,

И меры оборонные приму.

Когда грозят эдему силы ада,