Ад - удел живых - [63]

Догнав чуть ушедшую вперед машину с братвой, «газель» шестерок свернула во двор одного из трехэтажных домов сталинской постройки, выкрашенных в радостный желтый цвет. Вывалившиеся из джипа братки первым делом уложили нескольких мертвяков, развернувшихся в сторону людей, в нескольких окнах мелькнули испуганные лица пока еще живых жителей. Жбан с Мотылем, дождавшись окончания расправы с опарышами, резво выпрыгнули из кабины, опасаясь гнева старшего бандита.

— Аллё, чуханы, сюда подошли! — скомандовал старшой, закуривая очередную сигарету. — Метнулись оба в этот подъезд, там квартира Коли Шила! Номер два! Поглядели чё как, вышли, сказали! Хазу не шмонать, если открыта, мослы выдерну, если чё скрысите! Сделаете всё тип-топ, коробок «маруси» отсыплю!

— Брааатишкааа, аа еслиии таам жмуурыы? — жалобно проскулил Мотыль, на всякий случай шагнув за спину Жбана.

— Знач «маруся» мне останется! — заржал старшой. — Ипальником не торгуй, может и тебе чё отломится!

Опасливо войдя в подъезд, через забрызганный бурыми пятнами тамбур, Жбан прислушался и поводил носом из стороны в сторону, подъезды часто таили в себе опасность, это он успел изучить за прошедшие дни. Звонкая тишина лестницы еще ни о чем не говорила, тем более, отчетливо воняло трупятиной. Когда глаза попривыкли к полумраку, Жбан кивнул корешу в направлении второго этажа. Мотыль метнулся наверх, а через минуту вернулся, мотая головой. Чисто…

Стоило взяться за ручку двери Коляна, как та подалась, открыв проход в пахнущую трупной вонью квартиру.

— Кореш, тут жмуром воняет! — предупредил Жбан своего дружка, неохотно переминавшегося с ноги на ногу за спиной.

— Отстоой в нааатуууре! — тихонько пропищал тот, выглядывая из-за плеча.

Вслушиваясь в неясные шорохи, шаг за шагом, Жбан осторожно, боязливо осматривал каждый угол сталинской однушки, в которой жил варщик пахана. Наткнувшись на связанный труп хозяина, живописно раскинувшего мозги по половине комнаты, шныри испуганно отпрянули, затем, собравшись с духом, продолжили исследовать жилище.

— Нууу чёёё, нииштяяк! — протянул Мотыль, когда в квартире не обнаружилось ничего подозрительного или опасного.

— Зырь, кореш! Хату по ходу уже обшмонали! — Жбан рассматривал коробки и прочий хлам, вывернутый из шкафа на пол.

Такая же картина ждала их и на кухне — содержимое всех тумб и шкафчиков валялось под ногами. Бросился в глаза лишь пакет с шариками, чьё содержимое Жбан отлично знал. Жесткая химозная дурь, с первой затяжки била в голову, как кулак Майка Тайсона. Приход нёс в себе галлюцинации, иногда откровенно порнографические, но чаще страшные, словно попадаешь в преисподнюю. Эту дурь головастик не любил, в отличие от Мотыля. Но тому, что ни дай — скурит, снюхает, или по вене задвинет.

— Ахааа, ништяяяк! — кореш увидел шарики, жадно схватив пакет. — Заторчим сегодняяя, брааатишкааа!

— Приныкать надо, а то пахан бошки отрежет! — не стал спорить с напарником Жбан.

Мотыль бросился перерывать все ящики и ниши на кухне, затем, ловко запрыгнув на кухонную стойку, оторвал пластиковую решетку вентиляции, засунул туда руку и тут же выдернул ее обратно, сжимая в пальцах находку — флакончик из-под нафтизина, заполненный тягучей желтой жидкостью.

— Гляяя, браатиишкаа, Мааслооо! — радостно завизжал Мотыль, спрыгивая на пол.

Быстро обшарив квартиру, шестерки нашли еще и баночку с наклейкой «Мультивитамины», доверху наполненной отменным «пластилином». Завернув обе находки в пакет с шариками, Жбан просунул его сквозь решетку за форточкой, хорошо размахнулся и отбросил подальше.

— Атас, пацанчик! Рвем на хазу! — он позвал за собой пританцовывавшего от нетерпения Мотыля.

Выскочив во двор, шныри едва не налетели на стоящих перед подъездом братков, долго и мрачно ожидавших результатов разведки.

— А ну стоять! — скомандовал старшой. — Карманы вывернули!

Шестерки, понурившись, начали выворачивать карманы, однако в них ничего, кроме мелкого хлама и мятой пачки сигарет с замызганной зажигалкой, не обнаружилось. Бандит, с выражением отвращения на лице, прохлопал шнырей, ничего не найдя.

— Че там? — спросил он, вытирая руку влажной салфеткой, поданной кем-то из пацанов.

— В нааатууурее голяяк! — протянул Мотыль, но заметив гневный взгляд пахана, замолчал.

Жбан, по-быстрому рассказав об увиденном, о связанном трупе, о пустом подъезде, об основательном шмоне квартиры кем-то левым, получил от пахана обещанный коробок с травой и звонкий подзатыльник. Братва снова заржала и ломанулась в дом, а шныри, дождавшись, когда те скроются за металлической дверью, бросились к машине. Жбан за руль, Мотыль, пугливо оглядываясь, метнулся за дом, забирать пакет с дурью. Когда грузовичок вырулил со двора, прыщавый уже бежал обратно, прижимая к груди драгоценный груз.

— Ниииштяяяк, брааатииишкаа! — запрыгнув в кабину, визгливо прокричал Мотыль, тяжело дыша. — Зааатаарчииим!

По дороге домой, шныри обнесли небольшой, чудом уцелевший магазинчик, неподалеку от вокзала. Остановившись у входа, пацанчики шустро вскрыли монтировкой закрытую рольставней дверь, затем, подогнав «газель» задом к двери, быстро набросали в кузов все, что смогли найти. Получилось не так много, как им хотелось бы, но жратвы, бухла и сладких напитков хватит не на одну неделю, если никто из братвы не отберет. Хотя, маловероятно, никто из блатных в машину шнырей не полезет, западло мараться.