Ад. История идеи и ее земные воплощения - [5]

Дом завиднелся Дита ненасытного,

Там царства сторож яростный, стигийский пес

Пугает тени лаем, разрывающим

Три глотки. Голову в крови запекшейся

Гадюки лижут, змеи гривой вздыбились

Вкруг шей, и хвост-дракон шипит пронзительно.

Под стать обличью злость. Едва заслышал он

Шаги, как встали дыбом змеи-волосы

И, к шелесту теней бесплотных чуткие,

Насторожились уши. Сын Юпитера

Приблизился; в пещеру оробелый пес

Растерянно попятился – лишь гулкий лай

Безмолвье оглашал да змеи грозные

Шипели на загривке. Звук, утроенный

Тройною пастью, даже и блаженным был

Теням ужасен. С левой снял руки герой

Ощеренную голову клеонскую,

Как щит ее подставил, скрытый шкурой весь,

Поднял десницей палицу победную, –

И вот она летает у него в руке,

Удары множа. Сокрушенный, сломленный,

Пес не грозит уж: головы повесивши,

В пещеру он забился. А властители

В испуге разрешили увести его

И в дар меня по просьбе друга отдали.

Рукой по шее потрепав чудовище,

На адамантовую цепь он взял его.

Бессонный сторож царства беспросветного,

Прижавши робко уши, позабывши злость,

Послушно влекся следом, свесив головы

И змееносным по бокам хлеща хвостом.

Когда к Тенара устьям мы приблизились

И вдруг в глаза ударил свет невиданный,

Вновь злоба обуяла побежденного:

Стал цепь трясти и рваться и по склону вниз

Чуть не увлек с собою победителя.

Но на мои тут руки оглянулся он,

И пса, борьбой напрасной разъяренного,

Мы потащили с силою удвоенной

И вывели на свет. Увидев ясного

Простор блестящий неба и сиянье дня,

Глаза закрыл он, ненавистный день прогнав,

И повернулся вспять, и, шею свесивши,

Уперся в землю мордой, и в Алкидовой

Тени укрылся. Но толпа с ликующим

Подходит кликом, увенчавшись лаврами,

И песней славит Геркулеса подвиги.

Одиссей у врат смерти [5]

Эпическая поэма Гомера «Одиссея» (ок. 700 до н. э.) – одно из самых древних и подробных описаний загробной жизни. В поэме говорится о десяти годах странствий грека Одиссея, героя Троянской войны, который возвращается на родной остров Итаку. Преодолевая преграды, которыми бог моря Посейдон усыпал его обратный путь, Одиссей по наставлению волшебницы Цирцеи осмелился прийти к вратам Царства мертвых, чтобы спросить у тени знаменитого прорицателя Тиресия, как вернуться домой на Итаку. У Гомера Царство мертвых находится не в недрах земли, а на далеком туманном берегу: «Скоро пришли мы к глубокотекущим водам Океана; там киммериян печальная область, покрыта вечно влажным туманом и мглой облаков». Проделав колдовской ритуал, Одиссей смог говорить с душами усопших, пришедшими на его зов, и даже с тенью своей матери. Позже всех явилась тень Аякса, героя Троянской войны, который воевал на стороне Одиссея, но умер в схватке из-за доспехов их павшего союзника Ахилла, выкованных богами. Когда мрачная тень Аякса растворилась во тьме, так ничего и не сказав, Одиссей глубже впился взором во тьму Эрева, чтобы увидеть «души других знаменитых умерших». К ужасу своему, он узрел вечные мучения титанов и, объятый страхом, вернулся на ожидавший его корабль.

Души других знаменитых умерших явились; со мною

Грустно они говорили о том, что тревожило сердце

Каждому; только душа Теламонова сына Аякса

Молча стояла вдали, одинокая, все на победу

Злобясь мою, мне отдавшую в стане аргивян доспехи

Сына Пелеева. Лучшему между вождей повелела

Дать их Фетида; судили трояне; их суд им Афина

Тайно внушила… Зачем, о! зачем одержал я победу,

Мужа такого низведшую в недра земные? Погиб он,

Бодрый Аякс, и лица красотою, и подвигов славой

После великого сына Пелеева всех превзошедший.

Голос возвысив, ему я сказал миротворное слово…

Так я сказал: не ответствовал он; за другими тенями

Мрачно пошел; напоследок сокрылся в глубоком Эреве.

Может быть, стал бы и гневный со мной говорить он иль

я с ним,

Если б меня не стремило желание милого сердца

Души других знаменитых умерших увидеть. И скоро

В Аде узрел я Зевесова мудрого сына Миноса;

Скипетр в деснице держа золотой, там умерших судил он,

Сидя; они же его приговора, кто сидя, кто стоя,

Ждали в пространном с вратами широкими доме Аида.

После Миноса явилась гигантская тень Ориона;

Гнал по широкому Асфодилонскому лугу зверей он –

Их же своею железной ничем не крушимой дубиной

Некогда сам он убил на горах неприступно-пустынных.

Тития также увидел я, сына прославленной Геи;

Девять заняв десятин под огромное тело, недвижим

Там он лежал; по бокам же сидели два коршуна, рвали

Печень его и терзали когтями утробу. И руки

Тщетно на них подымал он. Латону, супругу Зевеса,

Шедшую к Пифию, он осрамил на лугу Панопейском.

Видел потом я Тантала, казнимого страшною казнью:

В озере светлом стоял он по горло в воде и, томимый

Жаркою жаждой, напрасно воды захлебнуть порывался.

Только что голову к ней он склонял, уповая напиться,

С шумом она убегала; внизу ж под ногами являлось

Черное дно, и его осушал во мгновение демон.

Много росло плодоносных дерев над его головою,

Яблонь, и груш, и гранат, золотыми плодами обильных,

Также и сладких смоковниц, и маслин, роскошно цветущих.

Голодом мучась, лишь только к плодам он протягивал руку,

Разом все ветви дерев к облакам подымалися темным.

Видел я также Сизифа, казнимого страшною казнью;