Аччелерандо - [136]
У окна, которое в прошлом веке могло бы сойти за выставочную витрину магазина мод, останавливаются две женщины. Та из них, что помоложе, с прической из замысловатых косичек, в черных гетрах и длинной кожаной куртке поверх армейской футболки, кивает на вычурное старинное платье.
– Не слишком ли тесно для моей попы? – с сомнением спрашивает она.
– Ma chérie, пока не попробуешь – не узнаешь! – Вторая, высокая дама в полосатом костюме бизнес-леди из прошлого века, стреляет мыслью в витрину, и манекен оживает – отращивает голову ее молодой спутницы, копируя позу и выражение лица.
– Знаешь, я упустила опыт аутентичных походов по магазинам. До сих пор не могу привыкнуть, что они снова есть… Вот что бывает, когда сильно привыкаешь к библиотеке дизайнов в публичном разделе. – Эмбер крутит бедрами, примеряясь. – Прощаешься уже с привычками накопительства. Я вообще в этих винтажных штучках не разбираюсь. Как по мне, так нам нет дела до викторианских веяний – разве не так?
– Ты лицо компании двадцать первого века перед избирателями, симулированными заново из Позолоченного века, так что да, задом покрутить не помешает. Но… – Аннет призадумывается.
– Гм-гм. – Эмбер хмурится, и манекен в витрине поворачивается, крутя бедрами, по полу шуршат подолы юбок. – Если я взаправду хочу чего-то добиться на выборах, я должна убедить проголосовать за меня не только ресимулянтов, но и современников. Уж кто-кто, а они будут зреть в корень, минуя обертку. Они повидали на своем веку не одно информационное побоище, у них иммунитет к любым семиотическим снарядам калибром меньше направленных когнитивных атак. Если костюмы привидений, которых я разошлю агитировать, будут намекать, что я люблю дергать за струнки…
– …то они все равно уловят суть твоих слов, и никакая одежда их не смутит. О них не беспокойся, ma chérie. Другое дело наивные ресимулянты – с ними-то не угадаешь. Ты впервые за несколько десятков лет имеешь дело с демократическими принципами, так что вообще пока не думай о делении на личное и публичное. Имидж – все. И вопрос-то как раз в том, каким будет твой имидж в их глазах? Люди послушают тебя только тогда, когда ты завладеешь их вниманием. А неопределившиеся избиратели, до которых тебе и надо достучаться, робки и футуршокированы. Твоя программа радикальна – не лучше ли тебе в таком случае представить успокаивающий и консервативный образ?
Эмбер корчит мину, выражая свое неодобрение всему избирательному популизму.
– Ну, надо – так надо. Но вот это вот… – она щелкает пальцами, и манекен опять поворачивается, засвечивая полукружья сосков над вырезом, – это уже слишком.
Ей не требуется интегрировать мнения нескольких частных привидений, критиков моды и мастеров псефологии [104], чтобы понять, что смешанная критовикторианская мода, этот плод фетишистских фантазий о женском теле, не принесет ей признания обитающих в постсингулярности выходцев из девятнадцатого века. Во всяком случае, как серьезному политическому кандидату этот наряд ей очков не накинет.
– Я иду на эти выборы не потому, что считаю себя Матерью Нации, а потому, что я понимаю, что у нас остался в лучшем случае один миллиард секунд, чтобы выбраться из гравитационной мышеловки, пока Дурное Семя не оголодало всерьез и не позарилось на нашу материю и процессорные циклы. Если не убедим людей поддержать нас, обречены все. Давай-ка поищем что-нибудь более практичное, более… символичное.
– Вроде твоей коронационной мантии?
Эмбер кривится.
– Туше. – Империя Кольца сгинула, как и все, что могло остаться от нее в легальном физическом пространстве, и Эмбер счастлива, что просто осталась в живых и может войти в этот новый холодный век в качестве полноправного гражданина. – То был просто декор, и я сама не вполне понимала, что творю.
– Что ж, такова она, горечь зрелости, сладость опыта! – Аннет улыбается какому-то своему далекому воспоминанию. – Теперь ты знаешь, что делаешь, и для этого вовсе необязательно чувствовать себя старше. Порой я пытаюсь вообразить, что бы тут учинил Мэнни, будь он с нами.
– Ох, эти куриные мозги-то? – пренебрежительно бросает Эмбер, и ее вдруг озаряет мысль, что у отца вообще-то могли бы найтись интересные предложения.
Они с Аннет идут дальше, минуя попрошаек-евангелистов, проповедующих какую-то новейшую веру, и подходят к дверям магазина – настоящего одежного бутика с настоящими людьми-продавцами, с ателье, где можно подогнать одежду по фигуре, и с примерочными.
– Если я отправляю агитировать вместо себя настраиваемых призраков, чего ради привязывать их всех к одному образу? Может, наоборот, пойти глубже и моделировать их для каждого индивидуального избирателя по-разному?
– Может быть, может быть. – Они проходят в мембранные двери, и те срастаются за их спинами. – Но все равно понадобится какая-то основа. – Аннет оглядывается, ища глазами того, кто помог бы им определиться с выбором. – Сначала спроектируем ядро, а уж потом подгоним под аудиторию периферию. К слову, этим вечером… ah, bonjour!
– Приветствую, чем могу помочь? – Из-за экранов, проигрывающих закольцованные сценки из истории мод, где на ковровых дорожках сходятся и расходятся дизайнерские веяния, воплощенные в виде грациозно вышагивающих моделей, появляются двое парней и одна девушка – очевидно, грани одной и той же личности, специализирующиеся кто на кройке, кто на подгонке, кто на шитье. Их, обряженных в реплики Шанель и Армани высочайшего качества и демонстрирующих классическую подачу двадцатого века, еще не назовешь борганизмом от моды, но к тому все идет. Тут не просто магазин, а храм одной очень особой формы искусства, и его послушников учат быть хранителями сакральных таинств хорошего вкуса.
В кошмарном будущем 41-го тысячелетия человечество вынуждено бороться за выживание с мириадами еретических чуждых рас. Но самые опасные враги среди всех — бывшие чемпионы человечества, развращенные скверной Хаоса!
Советский Союз нарушает Дрезденское соглашение, запрещающее использование оружия Древних. Спутниковые снимки недвусмысленно свидетельствуют о применении шогготов в Афганистане. Белый Дом озабочен созданием паритетного ответа проекту «Кощей» — какой из внеземных артефактов способен остановить зловещее К-Тхулу, спящее до поры до времени в засекреченном бетонном саркофаге на территории Украины? Между тем Ирак пытается стабилизировать пространственные врата к Йог-Сототу...
Произведение удостоено премии "Хьюго" за лучшую повесть в 2010 г. Входит в авторский сборник Wireless.
На просьбу порекомендовать для данной антологии что-нибудь из своей малой прозы Стросс ответил: «За возможным исключением рассказа „Медвежий капкан'', который еле-еле протискивается в рамки этого жанра, я вообще не пишу космических опер малой формы. Ну да, конечно, есть и другие исключения: некоторые куски „Акселерандо" звучат вроде как по-космооперному… Но они же все-таки части романа и потому, наверное, вам не годятся». Поэтому решено было в этом сборнике представить рассказ «Медвежий капкан».
Этот мир лежит в шаге от нашего — но сделать шаг доступно лишь немногим избранным, обладающим таинственным даром странствовать между реальностями… В этом мире век двадцать первый причудливо сливается со Средневековьем и Ренессансом, при куртизанских "дворах любви" плетутся изысканные интриги и зреют жестокие заговоры, а благородные кавалеры сражаются на дуэлях за благосклонность прекрасных дам при помощи вполне современных револьверов.Еще вчера Мириам, выросшая на Земле, даже не подозревала о существовании этого мира.
«В общих словах парадокс, сформулированный Энрико Ферми, можно озвучить следующим образом: если во Вселенной существует множество технологически развитых цивилизаций, почему ни одна из них нас так и не посетила?». Вы до сих пор теряетесь в догадках, почему же инопланетяне так к нам и не прилетели? Но ведь ответ очевиден — потому что МАКСОПы! Они, родные, обескураживающе знакомые! Не верите? Читайте и — делайте выводы!
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Два землянина исследуют планету, где всем заправляют карлики — и это главная загадка планеты. Карлики создали города и заводы, заставили на них трудиться горбатых обезьян, но по уровню своего развития эти существа сами недалеко ушли от животных. В чём же заключается загадочный фактор, который позволил этой цивилизации подняться на высокую ступень технического развития?
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
Их отправили в космос, чтобы они проложили путь во Вселенную для человеческой цивилизации. Их создали специально, чтобы они могли выжить вдали от людей, на «Эриофоре», космическом корабле размером с целый астероид, который находится под управлением искусственного интеллекта. Они верили в миссию всем своим сердцем. Это было шестьдесят миллионов лет назад. Теперь же с Земли не поступает сигналов, из межпространственных врат, что создает команда, появляются лишь странные артефакты, а порой настоящие чудовища, и ничто не может подготовить строителей к чужому разуму, который ждет их в глубинах космоса.
Умело сочетая сложные научные теории и прекрасный стиль, Питер Уоттс исследует вечно меняющуюся границу между известным и неизведанным.В его новой книге жуткий инопланетный монстр рассказывает свою историю об истинных чудовищах, повстречавшихся ему в Антарктиде. Судебный психиатр встречается с убийцей, научившейся изменять реальность, а несчастный отец пытается спасти семью в мире, где грозовые облака обрели сознание. Здесь посол Земли устанавливает первый контакт с инопланетной расой, но все происходит далеко не так, как он ожидал.
XXV век. Человечество распространилось по всей галактике, а технология изменила само понятие жизни. Теперь люди способны записывать собственное сознание и с легкостью загружать его в новое тело. Смерть стала лишь помехой на экране. Такеши Ковача, бывшего члена корпуса чрезвычайных посланников, уже убивали прежде, но последняя смерть оказалась особенно неприятной. Оказавшись за 180 световых лет от дома, Ковач просыпается в новом теле на Земле, где миллиардер Лоренс Банкрофт поручает ему расследование убийства своего последнего тела.
Карл Марсалис – тринадцатый, плод генетических экспериментов, человек, созданный для сражений в последних конфликтах XXI века. Но после второй гражданской войны в США, после раскола Северной Америки на три государства, после голодных бунтов и восстаний на Земле наступил мир, и тринадцатых стали считать опасными мутантами. Кого-то казнили, немногие стали работать на правительство, но большинство сослали на Марс. Когда в Тихий океан падает космический корабль, а внутри обнаруживают изувеченные и наполовину съеденные трупы, полиция приходит к выводу, что один из тринадцатых сбежал из марсианской колонии, и теперь на Земле оказался опасный психопат, каннибал и серийный убийца.