Аччелерандо - [134]

– Но ты же жизнью рискуешь! – кричит на нее Эмбер. – Чем ты вообще думаешь?

– Чем бы я ни думала, как по мне, умру я славно. Как по-твоему, м-м? – Одну руку Памела кладет на бок кота, указательным пальцем другой грозит камере. – Кстати, этот разговор надо бы зашифровать получше. Я оставила Аннет одноразовый пароль, почему бы тебе за ним не сходить? Сходишь – расскажу тебе, что еще задумала.

– Но тетя Нетти… – Эмбер, зажмурившись, пытается подключиться к Аннет. Та уже готова, на низком старте – к сознанию протягивается узел ограниченного доступа, чуть ли не опережая сам запрос. – Так… так все же, что ты собираешься делать с кошкой?

Памела вздыхает.

– Я собираюсь отдать ее судебным приставам, – говорит она. – Кто-то должен это сделать, и лучше бы приставы успели убраться подальше отсюда, прежде чем они поймут, что это не Неко. Знаешь, а этот способ уйти мне нравится гораздо больше того, старого, о котором я думала до твоего появления. Ни один чертов шантажист не наложит хваталку на семейные драгоценности, если я еще хоть за что-то отвечаю. А ты, часом, не криминальный гений, доча? Что-то я ни разу не слышала о финансовых пирамидах, способных бить по системам Экономики 2.0.

– Это… – Эмбер глотает ком в горле, – это инопланетная бизнес-модель, мам. Ты ведь понимаешь, что это значит? Мы захватили его с собой из роутера, просто не смогли бы вернуться, если бы он не помог, но я не уверена, что он полностью дружелюбен. Разве это разумно? Ты можешь вернуться, сейчас еще есть время…

– Нет. – Памела пренебрежительно машет рукой со старческими пятнами. – Я много думала в последнее время. Все-таки я стала глупой старухой. – Она лукаво улыбается. – Совершать медленное самоубийство, манкируя генной терапией, – только для того, чтобы заставить тебя чувствовать себя виноватой? Экая глупость. Недостаточно тонко. Если бы я сейчас попыталась поставить тебе подножку, мне пришлось бы сделать что-то гораздо более изощренное. Например, найти способ героически пожертвовать собой ради тебя.

– О, мама…

– Не мамкай мне тут. Я испортила свою жизнь, не пытайся уговорить меня и смерть себе испоганить. И не вини себя ни в чем. Дело не в тебе, а во мне. Я приказываю.

Краем глаза Эмбер замечает, что Сирхан яростно жестикулирует ей. Она разрешает ему подключиться и снова пробует как-то урезонить Памелу:

– Но…

– Здравствуйте, – вклинивается в разговор Город. – Вам стоит увидеть это. Дорожная обстановка! – В воздухе поверх тесной капсулы-гробницы Памелы и сада воскрешенных динозавров появляется анимированная диаграмма – карта сатурнианской погоды. На ней, кроме города-кувшинки и «Меркурия», есть еще одна важная деталь – красная точка высоко в морозной стратосфере гиганта, сближающаяся на скорости свыше десяти тысяч километров в час.

– Великий Боже. – Сирхан тоже осознает: не далее чем через полчаса корабль приставов окажется точно над ними. Эмбер смотрит на карту со смешанными чувствами. С одной стороны, они с матерью никогда не сходились во взглядах – по правде говоря, это еще мягко сказано: с тех пор как Эмбер покинула дом, они постоянно были на ножах. Они обе любят контроль. Обе – чертовски волевые женщины с диаметрально противоположными взглядами на то, какими должны быть их взаимоотношения. Но Памела полностью поменялась с ней ролями, хитро придумав акт самопожертвования, который не вызывает возражений. Акт, абсолютно лишенный логики, опровергающий все ее обвинения в эгоцентричности… из-за него Эмбер чувствует себя никчемным дерьмом, пусть даже Памела на словах и сняла с нее всю вину. Не говоря уже о том, что выходка дражайшей матушки выставляет ее полной дурой перед Сирханом, ершистым и чуждым сыном, которого она никогда не знала, зачатым от отца, с которым ее нынешняя версия никогда бы не захотела связаться…

Вот почему она чуть из кожи вон не выпрыгивает, когда узловатая коричневая рука, покрытая спутанными оранжевыми волосами, тяжело опускается на ее плечо.

– Ну и чего? – огрызается она на обезьяну. – Ты, надо думать, Неко?

Обезьяна морщится и скалит зубы. У нее ужасно неприятный запах изо рта.

– Если ты собираешься вести себя так, то я не понимаю, почему я должна с тобой разговаривать.

– Но погоди-ка! – Эмбер щелкает пальцами. – Мать думает, что контролирует тебя!

Обезьяна прямо-таки испепеляет ее снисходительным взглядом.

– Я регулярно перекомпилирую свою прошивку, большое спасибо за твою заботу. И использую сторонний компилятор. Самолично собранный буквально с нуля.

– Ох. – Она пристально смотрит на обезьяну. – Ты не хочешь снова стать кошкой? От тебя в этом виде вони…

– А вот подумаю! – хмыкает Неко, задирая нос. Чтобы смотреться эффектно, ей явно не достает кошачьего изящества. – Вот пообщаюсь сначала с твоим отцом…

– Подрегулируй предварительно охотничьи рефлексы, – курлычет ставший стаей голубей Манфред. – Не хочу, чтобы ты сожрала какую-нибудь мою часть.

– Да не переживай ты так, говняный юморист вроде тебя и на вкус – говно, зуб даю.

– Ну что за ребячество, а? – Сирхан устало качает головой. – Долго мне вас терпеть?

Трансляция с камеры возвращается на сей раз через квантово-шифрованную линию с капсулой. Та уже в паре сотен километров от города – достаточно далеко, чтобы стало трудно связаться по радио, но Памела предусмотрительно прикрепила компактный лазер на свободных электронах к внешней стороне своей великой угнанной консервной банки.