Аччелерандо - [119]

Шрифт
Интервал

Ныне воплотить заново экипаж старвиспа, одуревший от релятивистских искажений, – не самый великий труд. Сначала Город (вежливо отклонив переданное в грубой форме требование Памелы прервать процесс на том основании, что у нее нет прав пристава) вырезает для прибывших путников новые скелеты и впрыскивает остеокласты в губчатую имитацию кости. На первый взгляд, они похожи на обычные стволовые клетки, однако вместо ядер у них примитивные зернышки компьютрония – взвесь столь мелкой умной материи, что «ума» у нее не больше, чем у древнего «Пентиума», а управляющая лента-ДНК сконструирована лучше всего, что проходило эволюцию в живой матери-природе.

Эти интенсивно оптимизированные искусственные стволовые клетки, биороботы во всех отношениях, кроме названия, плодятся, как дрожжи, их поднявшиеся колонии родят на свет вторичные безъядерные клетки. После Город щедро впрыскивает в каждую квазираковую колонию капсид-носители, с ними будущие тела обретают реальные механизмы клеточного контроля. Спустя мегасекунду нанопроцессорам приходят на смену обычные ядра, выделяющиеся из клеток-хозяев и исторгающиеся наружу еще только наполовину сформировавшейся выделительной системой; практически хаотичный труд конструкторов уступает место более управляемым процессам. Наноботы остаются только в центральной нервной системе. Там им предстоит внести последние штрихи: одиннадцать дней спустя первые пассажиры загрузятся в синаптические карты, взращенные внутри новых черепов.

По меркам технологического стандарта быстро мыслящего ядра, весь этот процесс до невозможности медлителен, да к тому же смехотворно устарел. Там, внизу, они просто установили бы щит-волнорез от солнечного ветра, отгородили бы за ним вакуумную камеру и охладили бы ее стенки до долей кельвина, а затем ударили бы друг в друга двумя лучами когерентной материи, телепортировав туда информацию о векторе состояния, и изъяли бы материализовавшееся в описанной среде тело через гермозатвор, пока оно не задохнулось. Однако там, в раскаленной бездне, никому уже нет дела до плоти.

А Сирхану нет дела до процесса телостроения. Наблюдать за тем, как чей-то скелет зарастает мясом, и нетактично, и неэстетично. К тому же сейчас по телам совершенно не ясно, кто их впоследствии займет. Да и какой смысл в праздных подглядываниях, если все это лишь необходимая подготовка к главному событию: официальному приему и пиру. Дел тут по самые гланды – четыре Сирхановых привидения трудятся в полную смену.

Не будь такого количества запретов, Сирхан мог бы отправиться в исследовательский вояж по их ментальным архивам. Однако же подобное – одно из величайших табу постчеловеческого века. Тайные службы добрались до анализа и архивации памяти в 30-х и 40-х годах, заслужили себе из-за этого прочную репутацию полиции мысли и породили в качестве ответной волны целый вал извращенных ментальных архитектур, устойчивых к атакам информационных солдат. Теперь нации, которым служили эти шпики, исчезли, а их земли (в самом буквальном смысле слова), как и почти вся остальная твердая масса Солнечной системы, пошли на строительство орбитальной ноосферы, однако они все же оставили Сирхану в наследство верность одному из великих новых вето двадцать первого века: не нарушай тайну и свободу мысли.

Поэтому, дабы удовлетворить любопытство, он проводит часы бодрствования своего биологического тела с Памелой, расспрашивая ее о всяком-разном и записывая пасмурные излияния бабушкиной памяти в свой прибавляющий в весе семейный архив данных.

– Я ведь не всегда была такой язвой и охальницей, – признается Памела, тыча тростью куда-то в сторону облачных пейзажей за краем мира. Ее слезящиеся маленькие глазки буравят Сирхана. Он-то надеялся услышать побольше о каких-то романтических семейных моментах, но все, что течет из расколотого сосуда бабушкиной памяти, – желчь. – Если бы меня не предавали постоянно, я бы такой и не стала. Манфред предал первым – и это было, пожалуй, самое худшее предательство. А от этой дрянь-девчонки Эмбер мне перепало больше всего сердечной боли. Обзаведешься детьми – слишком много в них не вкладывай, потому что потом они всем вложенным плюнут тебе же в лицо, и тебе только и останется, что утираться да залечивать раны. Они сбегут и позабудут о тебе, и никакого пути назад не будет. Все это неотвратимо, как смерть.

– К вопросу о смерти – так ли она неотвратима? – вопрошает Сирхан. Самому-то ему ответ прекрасно известен, но для него услада – давать старухе повод лишний раз бередить рану, сто раз зажившую и столько же раз расковырянную. Сирхан почти уверен, что она к Манфреду все еще неровно дышит. Сама эта семейная история – великолепна, и он отдал солидную часть своей скупой на радости жизни на алтарь их воссоединения, которое – наконец-то! – близится.

– Порой мне думается, что смерть еще более неминуема, чем взыскание налогов, – угрюмо отвечает ему бабушка. – Люди ведь не в вакууме живут, все мы часть масштабной картины… жизни. – Она глядит куда-то вдаль, поверх тропосферы Сатурна, где за легкой вуалью аммиачного снега встает коронованное малиновым сиянием Солнце. – Старое дает дорогу новому. – Вздыхая, она оправляет рукава. После бесцеремонного вторжения тетки-орангутанга она постоянно носит скафандр старого образца – облегающий черный шелк, пронизанный гибкими трубками и сетью умных датчиков. – Наступает час, когда надобно освободить место. Мой, по-моему, пробил уже давно.


Еще от автора Чарлз Стросс
Крыло смерти

В кошмарном будущем 41-го тысячелетия человечество вынуждено бороться за выживание с мириадами еретических чуждых рас. Но самые опасные враги среди всех — бывшие чемпионы человечества, развращенные скверной Хаоса!


Очень холодная война

Советский Союз нарушает Дрезденское соглашение, запрещающее использование оружия Древних. Спутниковые снимки недвусмысленно свидетельствуют о применении шогготов в Афганистане. Белый Дом озабочен созданием паритетного ответа проекту «Кощей» — какой из внеземных артефактов способен остановить зловещее К-Тхулу, спящее до поры до времени в засекреченном бетонном саркофаге на территории Украины? Между тем Ирак пытается стабилизировать пространственные врата к Йог-Сототу...


Палимпсест

Произведение удостоено премии "Хьюго" за лучшую повесть в 2010 г. Входит в авторский сборник Wireless.


Медвежий капкан

На просьбу порекомендовать для данной антологии что-нибудь из своей малой прозы Стросс ответил: «За возможным исключением рассказа „Медвежий капкан'', который еле-еле протискивается в рамки этого жанра, я вообще не пишу космических опер малой формы. Ну да, конечно, есть и другие исключения: некоторые куски „Акселерандо" звучат вроде как по-космооперному… Но они же все-таки части романа и потому, наверное, вам не годятся». Поэтому решено было в этом сборнике представить рассказ «Медвежий капкан».


Семейное дело

Этот мир лежит в шаге от нашего — но сделать шаг доступно лишь немногим избранным, обладающим таинственным даром странствовать между реальностями… В этом мире век двадцать первый причудливо сливается со Средневековьем и Ренессансом, при куртизанских "дворах любви" плетутся изысканные интриги и зреют жестокие заговоры, а благородные кавалеры сражаются на дуэлях за благосклонность прекрасных дам при помощи вполне современных револьверов.Еще вчера Мириам, выросшая на Земле, даже не подозревала о существовании этого мира.


МАКСОП-сигналы (MAXOs)

«В общих словах парадокс, сформулированный Энрико Ферми, можно озвучить следующим образом: если во Вселенной существует множество технологически развитых цивилизаций, почему ни одна из них нас так и не посетила?». Вы до сих пор теряетесь в догадках, почему же инопланетяне так к нам и не прилетели? Но ведь ответ очевиден — потому что МАКСОПы! Они, родные, обескураживающе знакомые! Не верите? Читайте и — делайте выводы!


Рекомендуем почитать
Электронный судья

Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.


Дорога к вам

Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.


Добрые животные

Два землянина исследуют планету, где всем заправляют карлики — и это главная загадка планеты. Карлики создали города и заводы, заставили на них трудиться горбатых обезьян, но по уровню своего развития эти существа сами недалеко ушли от животных. В чём же заключается загадочный фактор, который позволил этой цивилизации подняться на высокую ступень технического развития?


Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее

«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.


Чудовища лунных пещер

Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...


Азы

Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.


Революция в стоп-кадрах

Их отправили в космос, чтобы они проложили путь во Вселенную для человеческой цивилизации. Их создали специально, чтобы они могли выжить вдали от людей, на «Эриофоре», космическом корабле размером с целый астероид, который находится под управлением искусственного интеллекта. Они верили в миссию всем своим сердцем. Это было шестьдесят миллионов лет назад. Теперь же с Земли не поступает сигналов, из межпространственных врат, что создает команда, появляются лишь странные артефакты, а порой настоящие чудовища, и ничто не может подготовить строителей к чужому разуму, который ждет их в глубинах космоса.


По ту сторону рифта

Умело сочетая сложные научные теории и прекрасный стиль, Питер Уоттс исследует вечно меняющуюся границу между известным и неизведанным.В его новой книге жуткий инопланетный монстр рассказывает свою историю об истинных чудовищах, повстречавшихся ему в Антарктиде. Судебный психиатр встречается с убийцей, научившейся изменять реальность, а несчастный отец пытается спасти семью в мире, где грозовые облака обрели сознание. Здесь посол Земли устанавливает первый контакт с инопланетной расой, но все происходит далеко не так, как он ожидал.


Видоизмененный углерод

XXV век. Человечество распространилось по всей галактике, а технология изменила само понятие жизни. Теперь люди способны записывать собственное сознание и с легкостью загружать его в новое тело. Смерть стала лишь помехой на экране. Такеши Ковача, бывшего члена корпуса чрезвычайных посланников, уже убивали прежде, но последняя смерть оказалась особенно неприятной. Оказавшись за 180 световых лет от дома, Ковач просыпается в новом теле на Земле, где миллиардер Лоренс Банкрофт поручает ему расследование убийства своего последнего тела.


Черный человек

Карл Марсалис – тринадцатый, плод генетических экспериментов, человек, созданный для сражений в последних конфликтах XXI века. Но после второй гражданской войны в США, после раскола Северной Америки на три государства, после голодных бунтов и восстаний на Земле наступил мир, и тринадцатых стали считать опасными мутантами. Кого-то казнили, немногие стали работать на правительство, но большинство сослали на Марс. Когда в Тихий океан падает космический корабль, а внутри обнаруживают изувеченные и наполовину съеденные трупы, полиция приходит к выводу, что один из тринадцатых сбежал из марсианской колонии, и теперь на Земле оказался опасный психопат, каннибал и серийный убийца.