Аццкий Хай - [34]

Этот переход в одиннадцать километров занял около четырех часов и запомнился Риммону в основном комарами. Комары как мелкие, так и размером почти с кошку были везде. Кряки хватали прямо в полете тех, что покрупнее и с удовольствием поедали, хрустя сырыми лапками. А те, что поменьше, поедали Риммона. Попробовав сомнительный деликатес, он с отвращением выбросил остатки и стал ненавидеть пищащих гадов еще сильнее.

Уровни комаров колебались с первого до тридцатого. И их стаи состояли из особей всех размеров и уровней. Сначала демон пытался с ними бороться, потом плюнул и мужественно терпел, а потом догадался окружить себя ледяными щитами. Стало легче, но ненамного. Гнусные мелкие паразиты все равно умудрялись каким-то образом проникать под его защиту, зато крупные с громким возмущенным писком отскакивали от нее и падали.

Еще пять-шесть раз приходилось замораживать широкие ручьи и небольшие речки, два раза организовывать ледяной мост по болотистой местности, обходить с десяток подозрительных с точки зрения наличия там мобов участков и один раз отбиваться от бешеной лисы.

Лиса была двести сороковая и, как оказалось, они вышли прямо к ее норе с детенышами. Трое кряков с трудом одолели любящую мамку. Касты Риммона из-за разницы в уровнях почти все уходили в молоко, но пара заморозок все же прошла, и неписей она погрызла и поцарапала несильно. Ободрав лису и ее лисят, они пошли дальше, настороженно ожидая их мстительного папку.

Лис догнал их часа через полтора и с ходу бросился на Риммона. Ледяной щит рассыпался в снежную крошку, но сдержал первый натиск разъяренного зверя. В нем уже торчал десяток крякских стрел.

Неписи побросали луки и, выхватив ножи, бросились на рыжего, прикрывая собой эльфа. Двести семьдесят восьмой уровень лиса ненамного превосходил средний двести шестидесятый левл проводников-кряков. Но он вцепился острыми, как иглы, зубами в руку одного из них и разом оторвал три пальца. Другому распорол ногу от щиколотки до колена.

Риммон в первую очередь восстановил свою ледяную защиту и только после этого немного помог неписям, но те уже и сами почти задавили мстительного моба.

Когда зверь наконец издох, копающийся в его желудке в поисках своих пальцев кряк вытащил полупереваренную человеческую кисть. На каждом из пальцев было надето по кольцу, а на среднем вообще два. Вернее, кольцо и перстень. Кольца и перстень Риммон забрал себе, а кисть выбросил.

Колечки весьма неплохие, даже можно сказать хорошие, на двухсотый уровень, точеные от шестого до восьмого грейдов. А перстень – родной брат того черного, который уже был у Риммона, только вырезанный из какого-то темно-зеленого камня. Но узоры вполне узнаваемые. Тоже квест-стартер, и тоже на хай-левел, Риммон даже не смог определить, с какого уровня этот квест можно брать. Дав себе зарок прозондировать этот вопрос на форуме и в гайдах в самое ближайшее время, он спрятал добычу в личный инвентарь. Потом помог кряку прирастить откушенные пальцы с помощью Крепкого зелья лечения и заживил другому глубокую рану на ноге. Зелья было жалко, но мало ли на кого они еще наткнутся в этих болотах… а один он бы и на этом лисе слился сто пудов.

Наконец, проводники только по им одним ведомым приметам решили, что подошли достаточно близко к Воемпопке. Печати на свитках были сломаны, и они перенеслись в острожек.

Пяток избушек и десяток землянок. Заборов нет, огородов и грядок тоже. Нет даже частокола. Вернее, частокол когда-то был, вон его остатки, но давным-давно сгнил и развалился, а заморачиваться с его восстановлением живущие здесь пельменцы не стали.

Домики лепятся к соседним так близко, как будто им холодно. На улице, если можно назвать так местную утоптанную грязюку, никого. Жители или на охоте, или сидят по домам, занимаясь своими неприличными, а может, полезными для общества делами.

Кряки и пельменцы не то чтобы враждовали, но недолюбливали друг друга. А потому проводники попросили разрешения Риммона тут не задерживаться и портанулись дальше.

И очутились посередине болота.

Не того, с лягушками и камышом, а в специфической трясине сектора Снатка. Утонули все быстро, но неглубоко, даже самому низкорослому в этой компании эльфу жидкая грязь доходила лишь до груди. Под ногами уже ощущалась твердая почва или, скорее, вечная мерзлота. Но идти в достаточно вязкой и густой грязи было невозможно. Нереально было даже вытащить из нее ноги или взобраться на поросшую непонятной растительностью поверхность. Трясина крепко держала свои жертвы. А впереди могли быть места и поглубже.

Кряки, видно, уже не раз попадали в подобный переплет и хорошо знали, что делать. Еще когда демон тонул, громко матерясь и пытаясь высвободить ноги, они без суеты скинули свои рюкзаки и распластались по поверхности трясины. Осторожно стянув кожаные плащ-палатки, расстелили их по грязи и, опираясь на них, освободили ноги. Все это сопровождалось тихими спокойными разговорами и советами в адрес Риммона. Советы условно делились на две категории: первая – не дергайся, и вторая – жди, сейчас вытащим.

И действительно вытащили. И его, и свои рюкзаки, и баул демона. Каким образом они преодолели больше тридцати метров заболоченной местности, Риммон так до конца и не понял. Он лишь помнил, что все время полз, цепляясь за брошенный одним из проводников тонкий трос.