«Абвер» ищет связь - [9]

— А почему в бригаде Небылицина заработки выше?

— Я поначалу тоже удивлялся, а когда побыл — понял. Рабочих-то рук не хватает, а мастеров он собрал хороших, еще в царское время они вместе дома строили и ремонтировали у богатых купцов. Сам Небылицин подрядчиком был по строительству, дом имел двухэтажный. В верхнем сам с женой и детьми проживал, а первый и подвальный этажи сдавал своим рабочим за большую плату. Такое условие сразу ставил, иначе в свою артель не брал... И при советской власти собрал знакомых мастеров, а сам стал бригадиром. В городе эвон кака стройка развернулась. Почитай, в любой организации людей не хватает. Ну, Небылицин и просил в три-, четыредорога. В одном месте не согласятся, в другое идет. Завсегда выгодный подряд найдет. А тут, акурат, Указ вышел, запрещающий самовольный уход с работы. В то время мы в Трикотажстрое крупный подряд закончили. Хвать, в другое место уходить — нельзя по новому Указу. Направляют нас на отделку клуба. Трифон Герасимович запросил, конечно, в четыре раза выше нормы. А ему говорят: будешь получать как все, что по расценкам полагается. Пришел он к нам: «Давайте забастовку устроим, не выйдем на работу, пока хорошо не заплатят». Кое-кто из штукатуров сомневаться начал. А я, как значит близкий друг Трифона Герасимовича, с его слов и начал: «Советская власть из человека раба делает, только в крепостном праве запрещался уход. Закабалить нас хотят», ну и все прочее, чему он меня учил.

Сам-то Трифон Герасимович завсегда в стороне находился. Он и на собраниях выступал, советскую власть хвалил, а когда на один с бригадой, ругал ее последними словами. Недолго, мол, ей держаться. Придет германец с японцем и старую жизнь вернут...

— Неужто в Трикотажстрое были низкие расценки?

— Да нет, обычные. Но ежели можно в три, четыре раза больше получить, кто откажется... Устроили мы митинг, как Трифон Герасимович учил, а на другой день вся бригада не вышла на работу, окромя самого Небылицина и нескольких маляров. Он завсегда видимость служебного усердия создавал — это, мол, бузят рабочие, а я ни при чем.

— Вы говорили: «Как Небылицин научил...» Он вас на работе подбивал на такие высказывания?

— Зачем на работе, дома у него собирались. Он мне как-то сказал: «Я тебе раньше не доверял, а теперь вижу, свой человек, можно положиться. Если и дальше будешь меня слушать — богато заживешь»... Это он мне после той забастовки сказал, потому вышло, вроде я всех подбил...

— И часто вы встречались с Небылициным?

— Вестимо, как водится между дружками: то он ко мне, то я к нему. После той забастовки он мне карты-то и раскрыл. «Скоро, — говорит, — советской власти конец придет. Япония с Германией, хоть и подписали мирные договоры с СССР, а к войне готовятся. У них, значит, план такой: Япония забирает всю Сибирь, а Германия поддерживает ее с Запада, и, вроде, встретиться они должны на Урале». Я его и спрашиваю, откуда все это известно, кака сорока на хвосте принесла? «Есть, — говорит, — знающие люди. Мы для пользы Германии кое-что делаем, и будет нам за то большая благодарность».

— Не интересовались, Николай Макарович, кого Небылицин разумел под словом «мы»?

— Наверно, Трунченкова с Вильбергом, может, и еще кого. С этими-то он меня познакомил. Трунченков у них за главного. Он, сказывали, был в германском консульстве и с ихним послом разговаривал, а тот обещал, что не забудут его услуг, и всех, кто с ним работал на Германию.

— И какие они давали задания?

— Трунченков говорил: «Сейчас наша задача не за палку браться и бить большевиков. С этим пока погодить надо. Сейчас наша задача собирать вокруг себя недовольных советской властью. Германец-то потому так быстро всю Европу завоевал, что в каждой стране были верные люди. Когда фашисты к их границам подошли, они против своих воевать стали». Мудрёно как-то их называл — пятая колонна. И нам, мол, нужно пятую колонну организовать... И вредить советской власти, где только можно... Один вот Небылицин поди на целый миллион ей убытка принес...

— Не говорил Трунченков, как Небылицин этот убыток принес?

— Вроде чего-то вредил на железной дороге — точно не скажу. А вот в революцию, это сам Трифон Герасимович рассказывал, состоял Небылицин в партии эсеров. А при Советах работал в земельном отделе. И когда белые чехи город захватили — он всех совдеповцев в лицо знал, а с Петуховым даже работал вместе — помог их разыскать и арестовать. И еще до прихода белых скрывал у себя на квартире царских офицеров, которые оружие портили на складах. Трунченков говорил тогда: «Видите, сколько может один человек навредить, а если нас много будет — Германия легко советскую власть одолеет...»

— И давно вы знакомы с этой компанией?

— Да, почитай, сразу после той забастовки в 1939 году Небылицин и познакомил.

— Что ж так поздно к нам пришли?

— Думал, невзаправду они. Как может русский человек хотеть под германцем жить. Сам-то я неграмотный, может, думаю, чего по своей серости не понимаю. А когда про эту самую колонну заговорили, меня — как водой из ушата: что ж ты, сукин сын, выходит с германскими шпионами связался. За деньги и угощение Россию продаешь. Верите, нет ли, ночь не спал, ворочался... Жене все поведал, а она в рев. Как своим детям в глаза смотреть будешь? Вот и пришел. Жена мне и узелок сварганила и проводила до вашего дома.