«Абвер» ищет связь - [10]

Дежурный Управления государственной безопасности устало улыбнулся.

— За разговор наш сегодняшний, спасибо. Вы нам очень помогли. Если понадобитесь, не обессудьте, побеспокоим... И еще, Николай Макарович, — никому о нашем разговоре ни слова...

Совещание проводил начальник отдела контрразведки.

— Итак, попробуем свести все данные. Сначала о самом заявителе.

— Коростелев Николай Макарович, из беднейших крестьян. Отец в поисках пропитания для семьи каждую осень уходил в город на заработки. Строил и ремонтировал дома, штукатурил. Когда подрос старший сын, Николай, стал брать его с собой. Так сын и остался в городе. Воевал рядовым на первой империалистической. Был ранен. Во время революции находился в госпитале. Характеризовался как хороший, преданный советской власти рабочий, пока не поступил в бригаду Небылицина. С тех пор стал высказываться против советской власти, один из организаторов забастовки на строительстве клуба Трикотажстроя. Жена — домохозяйка. Трое детей...

— Как считаете, можно верить в его чистосердечное раскаяние?

— Товарищ старший лейтенант, можно справку?.. Вчера Коростелев снова пришел к нам. Без всякого вызова. Волнуется, руки дрожат... Оказывается, за это время Трунченков несколько раз пускался в откровения. И вот интересная закономерность. В начале января Небылицин прямо обратился к Трунченкову: «Все же скажи нам, Степан Иванович, когда мы большевиков сбросим? Вот мы собираем для тебя сведения о недовольных советской властью, о расположении воинских частей...»

— Так напрямую и сказал?

— А кого ему стесняться. Все свои...

«...Ты, — говорит Небылицин, — нам все сулишь гибель большевиков, а они погибать не собираются и только крепнут. Вон, сколько заводов понастроили и люди им верят. Даже на кого мы раньше надеялись, начинают от нас отходить... Если дальше так пойдет, как бы одним не остаться».

Трунченков немного задумался: «Что ж, нужно правду сказать, а вы ее нашим людям передайте. В этом, 1941-м, большевики еще удержатся у власти. Германия и Япония заняты своими делами в Европе и на Дальнем Востоке, но в 1942-м доберутся и до большевиков».

— Заметьте, товарищ старший лейтенант, это Трунченков говорил в январе. В марте он в той же компании пожаловался: «От верных людей слыхал, Германия усиленно готовится к войне с большевиками. Но вот беда, не пойму, почему мне нет никаких распоряжений. Ни к черту у меня дела, самая прескверная связь. Надо ехать самому».

— За это время, мы проверяли, Трунченков никуда не выезжал и вот вчера пришел радостный к Небылицину: «Война должна начаться в июне. Во Франции, Бельгии и Голландии пятая колонна сыграла решающую роль. Германское командование верит — в России ждут только начала войны, чтобы оказать помощь в свержении большевиков». С этим сообщением и пришел к нам Коростелев. Я хочу обратить внимание. В январе — Трунченков еще делает предположение, скорее делится собственными домыслами. В марте — жалуется на никудышную связь, а в мае — сообщает чуть ли не точную дату нападения Германии на СССР. Значит, за это время у него была какая-то встреча... Возможно, к нам в город прибыл специальный резидент.

— Спасибо за информацию. Похоже, что Трунченков не сам придумал такую новость. Есть секретное сообщение из Москвы о возможном нападении Германии на СССР именно в эти сроки.

— А что из себя представляет их третий «друг» — Вильберг?

— Мы навели справки, товарищ старший лейтенант. Вильберг Алексей Иосифович, 1892 года рождения, уроженец города Томска. До революции служил агентом немецкой компании «Зингер» по продаже швейных машин.

— Вместе с Трунченковым?

— Одно время даже под его началом, когда Трунченков был заведующим отделением в Ачинске. Затем переехал в Боготол. Имел свой дом, считался одним из состоятельных граждан. Когда подошли белочехи, он с представителем купечества выехал навстречу с «хлебом-солью». Устроил обед и вместе с белочехами торжественно въехал в город. После разгрома колчаковцев в его доме скрывался полковник Морозов. В Новониколаевск приехал личным адъютантом одного из командиров Красной Армии, который был вскоре арестован за организацию побега большой группы пленных колчаковских офицеров. Вильберг избежал ареста, но был уволен из рядов Красной Армии и с тех пор работал по найму. Сейчас числится кузнецом в Горстройконторе. С Трунченковым встречается не только у Небылицина, знает все его квартиры. На работе характеризуется отрицательно. Часто высказывает недовольство советской властью. В узкой компании рассказывал, что раньше жил на широкую ногу и делал большие дела.

— Нужно запросить о нем товарищей из Боготола.

— У него там живет родная сестра. Она приезжала к нему с мужем, но он в Боготоле со дня установления советской власти не был.

— Возможно, есть веские причины не показываться там. А вот факт его работы в компании «Зингер» под началом Трунченкова заслуживает особого внимания.

— Итак, гражданин Трунченков, следствие по вашему делу подходит к концу. Многочисленными документами, свидетельскими показаниями и очными ставками разоблачена ваша многолетняя шпионская деятельность. Давайте подведем итоги. Начнем с вашей службы скромным писарем на русско-германской границе.