«Абвер» ищет связь - [22]

— 29 ноября 1944 года на территории Польши. Я вез незнакомого лейтенанта. Попали под бомбежку. Взрывом лейтенанта убило, а я потерял сознание. Очнулся в каком-то леске, среди фашистов. Меня хотели расстрелять, но офицер распорядился доставить в штаб. Оттуда я и попал в концлагерь во Франкфурте-на-Одере. И находился там до освобождения советскими войсками.

— У какого населенного пункта это произошло?

— Не упомню я иностранных названий.

— Куда нужно было доставить лейтенанта?

Теблюс сосредоточенно думает.

— Нет, не упомню...

— А номер вашей воинской части, фамилию командира?

Опять лоб парня прочеркивают морщины.

— После той контузии, гражданин следователь, у меня память отшибло. И фашисты били резиновыми дубинками по голове... Я почему и в Новосибирске-то остался. Думал, здесь врачи хорошие, смогут вылечить.

— Обращались к врачам?

— Времени не было — ночью сторожил, днем печки топил.

— Лето на дворе, какие печи... А жизнь в концлагере тоже забыли?

— Не-ет, это век буду помнить фашистским гадам, как они над нами издевались.

— И на допросы вызывали?

— Известное дело, избивали до полусмерти, только я им ничего не сказал.

— Не случалось на допросах подписывать какие-нибудь документы?

Следователь заметил, как вздрогнул парень.

— Может, в беспамятстве что и подписал.

— Посмотрите на эту красную бумажку. Знаете, что это такое?

— В первый раз вижу.

— Это подписка о согласии сотрудничать с германской контрразведкой. На ней ваша собственноручная подпись и присвоенная кличка «Медведь».

— Заставили подписать, гады. Говорили, если не подпишу — расстреляют. Но я никого не выдал.

— У вас действительно слабая память, Теблюс. Вот фотокопии ваших доносов. По первому расстреляли пятерых коммунистов, по второму — организатора-антифашиста, в третьем вы сообщили о готовящемся побеге и участники его попали в засаду.

— Они избивали меня, грозились расстрелять, если я не буду выдавать коммунистов и тех, кто плохо отзывается об администрации лагеря.

— Освобожденные узники концлагеря подтверждают — вас часто вызывали к коменданту, но ни разу вы не вернулись избитым. Рассказали они и о ваших дружеских отношениях со старостой лагеря Полищуком.

— После контузии, гражданин следователь, у меня пропала память. Я путаю фамилии, события. Не знаю теперь, что было на самом деле, а что померещилось.

После допроса следователь зашел к начальнику отдела капитану Иванову.

— Может, у Теблюса и впрямь пропала память, товарищ капитан?

— Давайте направим его на психиатрическую экспертизу.

— Мне кажется, он морочит нам голову, товарищ капитан. У него на совести, видно, есть и другие грехи. Нужно запросить воинские части, где он проходил службу, в частности, 543 артиллерийский полк.

— Нет возражений, действуйте, старший лейтенант.

— Итак, гражданин Теблюс, продолжим наш разговор. И давайте сразу условимся — не ломайте комедию. Медицинская комиссия пришла к заключению — никаким пыткам и издевательствам вы не подвергались и здоровью вашему можно только позавидовать. И с памятью у вас все в порядке. Так когда попали в плен?

— 29 ноября 1944 года на территории Польши.

— А если получше припомнить?

— Сами же сказали, что с моей памятью все в порядке.

— По данным командования армии, вы оказались в плену несколько раньше — 29 июля 1941 года, при весьма загадочных обстоятельствах. Ваша часть попала в окружение под Минском и с боями пробивалась к своим. Во время первой стычки с фашистами вы таинственно исчезли.

— Меня контузило, и я упал. А когда очнулся, кругом были фашисты.

— И что случилось дальше?

— Меня направили в лагерь военнопленных. Нам удалось бежать: перерезали колючую проволоку, когда часовой разговаривал с другим часовым. Нас было пять человек. Мы пробрались в Минск и там устроились в железнодорожные мастерские.

— Без документов? И фашисты не обратили внимания на новых рабочих?

— Документы сделали нам минские подпольщики и раздобыли одежду.

— Тогда вспомните имена тех, кто был с вами в группе.

— Они не называли имен.

— А с кем вы вместе работали?

— Я никого не знал.

— А сами под какой фамилией работали в железнодорожных мастерских?

— Под своей.

* * *

— Опять крутит этот Теблюс, товарищ капитан, — следователь устало присел к столу начальника следственного отдела. — Придется запрашивать Минск.

— Попросите наших белорусских товарищей тщательно проверить его показания. Но сегодня получено новое сообщение — в октябре 1941 года какой-то Иван Медведев проходил подготовку в разведшколе под Магдебургом, затем был заброшен в тыл советских войск. В разговорах он упоминал, что родом из Новосибирской области. По приметам похож на вашего подопечного. Вполне возможно, что Медведев и Теблюс — одно лицо.

— Похоже... У него и кличка была «Медведь».

* * *

— Ну что ж, гражданин Теблюс, долго вы еще намерены запутывать следствие? Из концлагеря вы не бежали и в железнодорожных мастерских Минска никогда не работали. Но следствие располагает новыми документами. Ознакомьтесь, еще одна ваша подписка о согласии работать на фашистскую контрразведку, но датирована она августом 1941 года. Кроме того, в разведшколе Магдебурга под фамилией Медведев обучался человек по приметам очень похожий на вас, даже упомянут заостренный подбородок. Что вы можете сказать по этому поводу?