— Полезные твари, — Костя впечатлился. — А в чем подвох?
— А в нашем мире никто своей смертью не умирает, — хохотнул Волька. — Это не принято и не прилично — позора не оберешься.
— Западло! — заценил Костя коварность бога.
— Ага, поэтому демоны ждут — не дождутся битвы, во время которой сопровождают воительниц, несущих смерть, как верные псы, всячески подбивая уничтожить побольше людей и таким образом приблизить свое освобождение.
— То-то они пытались меня втянуть в какую-то масштабную склоку. Только не выйдет! — возмутился Костик.
— Ты молодец, не поддался в этот раз, — похвалили его Волька.
— А что, будет еще? — обеспокоился Костик.
— Демоны не отступят, пока не заберут свое. Ты мог против желания обнадежить их, не зря они принесли свои дары — значит, питают надежду склонить на свою сторону, — печально объяснил Волька. — Ты иномирец, не знаешь обычаев, поэтому показался им легкой добычей.
— Не тут-то было, — насупился Костик. — Я слышу их мысли, меня не обманешь.
— Кто знает, может это — твой дар?
— Какой дар?
— Боги каждому даруют талант, нужно только правильно им распорядиться, — важно заявил Волька.
Костя задумался и подкрался к Вольке, ласково заглядывая ему в глаза:
— Вот ты — прекрасный охотник.
Волька покраснел от приятности и Костя, пользуясь случаем, обнял его и устроил свою голову у него на плече, вдыхая запах Вольки и жареного мяска: двойной кайф!
— А у меня какой? — спросил он, наглаживая загребущими руками Волькино тело, от чего тот поплыл и чуть не уронил вилку в огонь.
— Какой-то есть, просто ты о нем еще не знаешь! — отрезал Волька, с сожалением глядя на ужин, который нельзя было оставить без присмотра. Знал он один талант Костика, чего уж скрывать. Этот «талант» сейчас ненавязчиво подкатывал к нему с тыла.
Костя хмыкнул. Раньше он считал, что его талант — не лезть не в свое дело, вовремя промолчать. Ведь стоило один раз отступиться от этого правила, и расплата не заставила себя долго ждать. Чем его наградили боги в этом мире? Неужели лишь слышать мысли мерзких демонов? Нафиг-нафиг! Он увлек Вольку на пол возле очага, и они едва не спалили жаркое. «Я не умею орудовать вертелом, сам, будучи насаженным на оный», — возмутился Волька. Но Костя, конечно, смог его утешить и ловко накрыл на стол. За ужином он рассказал Вольке о своих догадках, и они решили вместе навестить госпожу Агату, пока Аглаечка не уехала. Без Аглаечки расспрашивать Агатку было страшно — может не зря та защищала потусторонних тварей! Теперь, когда запасы были восполнены, можно было навестить хозяйский замок.
* * *
В замке Аглаечка страстно ругалась с теткой. Напрасно Кэсси, вступив в сговор с Заей, наколдовал новые чулки, напрасно увеселял госпожу магическими фокусами и штучками. Лишь после обещания, что он покажет Агатке Яшенькиного папеньку, в доме воцарилось вооруженное перемирие, так ее возмутило желание Аглаечки обрести магию.
— Сразу видно сестрино воспитание, — бурчала она из своего кресла поверх огромного жбана пива, — никакого представления о приличиях. Где это видано, что женщина искала силы в магии. Это ж как надо пасть, чтоб утверждаться за счет магических штучек… Эй, мне еще этого, как его — Карлсберга!
Кэсси поспешно наколдовал требуемое. Агатка зажмурилась от удовольствия, сдула пену и чуть не облилась от неожиданности — в гостиную вошла воительница — здоровая баба в кожаной амуниции. За собой она тащила двоих мальчишек в пестрых одежках, увешанных фенечками и браслетиками. Они упирались изо всех сил, хватаясь за дверные створки. Вздохнув, воительница попыталась их отцепить и забросить подальше от себя.
— Чтоб я этих блядин возле казарм больше не видела! — басовито гаркнула она.
Аглаечка хихикнула:
— Ваше воспитание, тетушка, также трудно не заметить! Чем, любезнейшая, провинились мои братики? — спросила она у полковницы, лучась сочувствием и заботой.
— Блядством! — рыкнула та. — У меня смотр через неделю. А эти голуби крутят своими жопками — ни в караул сходить, не на плацу построиться, чтоб не наткнуться на этих малолетних развратников.
Тут один из братиков исхитрился и ущипнул воительницу за попу. Та взвыла и отбросила его в сторону. Он испугано замер в углу, как мышь под веником, и скривился, готовясь заплакать. Полковница было бросилась его поднимать, и залипла взглядом на полоске белоснежной кожи — шелковые штанишки жертвы произвола сползли ниже косточек.
— Не расшибся? — спросила она хриплым голосом.
Другой мальчишка волочился за полковницей, крепко обняв ее ногу обеими руками.
— Ну, вы даете, уважаемая Доминика! — возмутилась отмершая Агатка. — Этак зашибете моих сыновей. Совести у вас нету!
Доминика опомнилась и, отцепив нежный цветочек от своей ноги, плюнув, строевым шагом покинула гостиную. Вслед раздался дружный рев Агаткиных деточек.
— Что, курвы, допрыгались? — грозно спросила та сыновей.
