Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня - [12]
Я сунул бумаги в мешок и побежал в класс.
Перед дверью помедлил секунду, потом вошел.
Все – и ученики, и учитель – уставились на меня.
Хмуро уставились.
Как будто я – плохая погода за окном.
– Садись, – сказал учитель. Мускулистый дядька, ему бы футбольную команду тренировать.
Я протопал по проходу между партами, сел на последнюю и старался не обращать внимания на то, что все пялятся на меня и перешептываются, пока ко мне не повернулась девочка-блондинка.
– Пенелопа!
Да, на земле остались еще места, где людей называют Пенелопами!
Я офигел.
– Как тебя зовут? – спросила Пенелопа.
– Младший, – говорю.
Она засмеялась и сообщила подружке за соседней партой, что меня зовут Младший. Теперь смеялись обе. Новость быстро облетела класс, и скоро уже все хохотали.
Они смеялись над моим именем.
Я не подозревал, что Младший – странное имя. В моей резервации, да что там – во всех резервациях оно очень распространено. Выйди на рынок в любой американской резервации, крикни: «Эй, Младший!» – обернутся семнадцать мужчин.
И три женщины.
Но в Риардане не было людей с таким глупым именем, и потому надо мной смеялись.
А потом я почувствовал себя еще ничтожнее, потому что учитель взял журнал и назвал мое официальное имя.
– Арнольд Спирит, – сказал он.
Нет, он выкрикнул его.
При таком росте и мускулистости и шепот его показался бы криком.
– Отзовись, – велел учитель.
– Здесь, – сказал я.
– Меня зовут мистер Грант.
– Я здесь, мистер Грант.
Он пошел дальше по списку, а Пенелопа снова повернулась ко мне, но на сей раз она вовсе не смеялась. Теперь она сердилась.
– Ты же вроде назвался Младшим, – сказала она.
Она обвиняла меня в том, что я назвался настоящим именем. Ну, хорошо, оно не совсем настоящее. Полное имя у меня Арнольд Спирит Младший. Но так меня никто не называет. Все зовут меня Младшим. Ну хорошо, все индейцы зовут меня Младшим.
– Меня зовут Младший, – говорю я ей. – И еще меня зовут Арнольд. Младший и Арнольд. И так, и так.
Я как будто был двумя разными людьми в одном теле.
Нет, как будто меня волшебным образом разрезали надвое. Младший теперь жил на северном берегу реки Спокан, а Арнольд – на южном.
– Откуда ты? – спросила она.
Она была такой красивой, с такими голубыми глазами!
Я вдруг осознал, что из всех девчонок, которых я видел вблизи, она самая красивая. Красивая, как кинозвезда.
– Эй, я спросила, откуда ты.
Ух ты, строга.
– Уэллпинит. Там эта, резервация.
– А, ясно, почему ты так странно разговариваешь.
Ну да, кроме шепелявости и заикания у меня еще особый говорок, свойственный поющим монотонные песни индейцам, поэтому всё, что я говорю, напоминает плохие стихи.
Короче, ходячий кошмар.
Следующие шесть дней я не произнес больше ни слова.
А на седьмой пережил самую странную драку в своей жизни. Но прежде чем я поведаю о самой странной драке в моей жизни, вам придется узнать следующее.
1. Если кто-то тебя оскорбил, ты должен с ним драться.
2. Если тебе показалось, что кто-то собирается тебя оскорбить, ты должен с ним драться.
3. Если тебе показалось, что кто-то подумал о том, чтобы тебя оскорбить, ты должен с ним драться.
4. Если кто-то оскорбил членов твоей семьи или друзей, или тебе показалось, что кто-то собирается оскорбить членов твоей семьи или друзей, или тебе показалось, что кто-то подумал о том, чтобы оскорбить членов твоей семьи или друзей, ты должен с ним драться.
5. Ты не должен драться с девочкой, если только она не оскорбила тебя, членов твоей семьи или друзей, – тогда ты должен с ней драться.
6. Если кто-то побил твоего отца или мать, ты должен драться с сыном и/или дочерью этого человека.
7. Если твой отец или мать побьет кого-то, то сын и/или дочь этого человека должны с тобой драться.
8. Ты всегда должен затевать драку с сыном и/или дочерью тех, кто работает в Бюро по делам индейцев.
9. Ты всегда должен затевать драку с сыном и/или дочерью любых белых, кто живет на территории резервации.
10. Если попадаешь в драку с тем, кто тебя наверняка побьет, то ты должен ударить первым, потому что другой возможности ударить у тебя уже не будет.
11. В любой драке проигрывает тот, кто первый заплачет.
Я эти правила знал. Эти правила я знал назубок. Я живу по этим правилам. В первую драку я попал в три года и с тех пор пережил десятки драк.
Какой у меня счет за всё это время? Пять побед и сто двенадцать поражений.
Да, драчун из меня никакой.
Я был живой грушей для битья.
Я проигрывал в драках с мальчишками, девчонками и детьми вполовину младше меня.
Один бычара, Мика, заставил меня бить самого себя. Ага, три удара по лицу самому себе. Я единственный за всю мировую историю индеец, проигравший в драке с самим собой.
Ну ладно, теперь, когда вы в курсе этих правил, я могу вам сказать, что если в Уэллпините я был маленькой мишенью, то в Риардане стал ого-го какой мишенью.
Давайте кое-что проясним. Все эти красивые, красивые, красивые, красивые белые девочки меня игнорировали. Но это ничего. Индейские девочки меня тоже игнорировали, так что к этому я привык.
Мальчики белые меня тоже игнорировали, если уж начистоту. Но было среди риарданских ребят несколько больших шутников, которые, наоборот, обращали на меня внимание. Не то чтобы меня поколачивали или жестоко обращались. В конце концов, я же индеец, и, каким бы слабым задохликом ни был, я всё равно остаюсь потенциальным убийцей. Так что меня в основном обзывали. По-всякому.
