Абсолютная реальность - [50]

Там сидел еще один человек. Очень чинно сидел. Неприязненно. Именно, именно! Леонтий тоже бы удивился, скажи ему кто, что можно сидеть на обычном кухонном стуле «неприязненно». А вот и можно! Будто бы табурет жал незваному гостю седалище, а плиточный холодный пол натирал ноги. Будто бы принц, случайно забредший в гости к нищему и не имеющий понятия, как ему добром выбраться – вот и куксится, кривится, брезгливо и едва сдерживая тошноту. Леонтию сделалось от одного его вида совсем не по себе.

– Не бойтесь. Нечего бояться, вы справитесь, – тогда сказала ему Пальмира, и он ей поверил. Сразу. И сразу успокоился. Почему? Потому. Что поняла – он именно боится, и еще – чего он боится. – Вы не сойдете с ума, и сейчас тоже в своем уме. Физическое явление, вам не известное. Отсюда его наблюдать непосредственно нельзя.

– Откуда отсюда? – кажется, так он спросил. Или: – А откуда можно? – или – Какое еще явление? – не важно. Главным был ответ.

– Из вашей параллели нельзя перемещаться напрямую. Эффект Ариовиста наблюдаем только в главном стволе. Вы не можете им воспользоваться, – ее слова он запомнил и про эффект тоже, потому что нищий принц на стуле нарочно повторил для него несколько раз: «Эффект Ариовиста, а-ри-о-вис-та?». Потом представился, дескать он Филон Медиотирренский, тоже повторил по буквам. Наверное, думал – Леонтий совсем исторически темный и лингвистически малограмотный человек. Почему так думал? – это Леонтий понял несколько позже, были причины.

– Да-да, параллельные миры не шутка и не выдумка, они есть, вы оба, если коротко, переместились оттуда, вам можно, а нам нельзя, потому что нет эффекта Ариовиста, уж не знаю, кто он такой. Насколько я себе представляю параллели не все одинаковые, в одной человекообразные питекантропы, в другой, к примеру, динозавры, а в третьей мы, но без всякого эффекта? Так? – Леонтий попытался улыбнуться. А что? Ничего, все нормально. Сто раз читал у разнообразных фантастов-энтузиастов, плюс экранизации в голливудских поделках, да и о парадоксе Шредингера слыхал, на элементарном уровне восприятия, ясное дело, формулы ученых гигантов суть море не проплываемое. Чему удивляться? Вот, явились пришельцы из другой реальности, все в порядке. Повезло еще, что мирные, не с ядерными бомбами и с шашками наголо. Культурные и цивилизованные люди. Высокоразвитые. Хорошо заметно, что, по крайней мере, Филону Табуреточному на здешнее бытие плевать, не надо ему ни редкоземельных ресурсов, ни дешевой рабсилы, ни даже повыпендриваться, дескать, какой я продвинутый, ему бы только – убраться восвояси поскорее. – В общем, приветствую вас, братья по разуму. Я все верно разумею?

– Почти.

– Даже приблизительно нет.

– Для первого раза достаточно.

– Низкая логичность.

– Ты предвзят.

– Я вижу трудности вперед.

– Ребята, ребята! Ау! Я здесь! – остановил перепалку Леонтий. – Существо проблемы гораздо сложней и требует иного уровня взаимопонимания. Теперь правильно?

– Да. Да. Вы очень хорошо размышляете.

– Посредственно. Но годится. Пока.

Будто злой и добрый полицейские. Понятно, что Пальмира, как и положено фее, стояла на стороне добра. То есть предполагала в Леонтии ряд скрытых достоинств. Медиотирренский Филон получался куда менее оптимистичным на его счет. Но и тому, похоже, деваться было особо некуда. Вопрос, зачем им вообще сдался Леонтий? Хотя… университетское образование, пусть и журналистика, зато любопытство ко всем смежным областям – даже пытался однажды вникнуть, как устроен этот самый, дурацкий, адронный коллайдер, не понял ни полфига! кроме как на пальцах: что-то куда-то влетает, потом вылетает, оставляет след, физики смотрят на все это дело, и говорят, что летело, куда летело и с какой целью. Большего от гуманитария Леонтия требовать было бы глупо. Однако он абориген, иначе местный житель, туземец с интеллигентными мозгами, знающий здешние реалии, уже неплохо. Три языка, кстати, включая английский. И не испугался, в конечном счете, так уж через меру. Но что это он себя выхваливал? А то. Вдруг захотелось ему понравиться. И фее, и Филону. Чтобы не прогоняли. Если уж сказано А, почему не узнать о Б. Что это Б существует – без сомнений. Параллельные пришельцы, пока шла дискуссия на тему умственных способностей Леонтия, как-то странно переглядывались между собой, так порой поступают люди, блуждающие в чрезмерной близости от опасной темы, которую никак нельзя поднимать, хотя бы и временно. Любознательность не порок, тем более для человека пишущего, переводящего и ведущего эфир на радио, да и в телевизоре тоже порой… знаете ли, мелькает… не из последних. Короче, Леонтий, невзирая на присутствующие телесные травмы и пережитые душевные страдания решил понравиться обоим, чтоб не прогоняли совсем. Вроде, удалось. По крайней мере, его наскоро подлатали, и даже Медиотирренский Филон горделиво поучаствовал – советом. И еще бинтом. В смысле – диковинной повязкой на разбитое в месиво колено: синий тугой обод, очень холодный, обхватил вокруг ногу Леонтия, точно удав-констриктор, но моментально успокоилась рвущая горячечная боль, осталось лишь ощущение легкого зуда, лекарственно-едкого, однако вполне терпимого. Потом Пальмира напоила его той самой простоквашей, с хлопковой, белой пеной, вдруг поднявшейся воздушной шапкой из крохотной капсулы, в какие преуспевающие фармацевтические фирмы пакуют дорогие витаминные пищевые добавки. Леонтий попробовал с некоторой опаской, не ощутил никакого вкуса, ни лечебного, ни ядовитого, будто и впрямь глотал пузырящийся воздух, однако именно это безвкусное обстоятельство как-то совершенно успокоило его, простокваша была испита до дна, на одном дыхании. А эффект? Был он велик или нет, Леонтий не смог оценить. Он почувствовал себя … будто бы обыденно, в меру усталым, в меру разбитым пережитым испытанием, но… здоровым. Тело его не болело более, словно гигантский единый синяк, у него вообще конкретно не болело теперь ничего, еще бы прилечь и поспать, а так – неплохо. Даже битая голова прошла.