Сапоги нужно чистить с вечера, чтобы утром надеть на свежую голову.
Первая солдатская мудрость
Разбудил его, что само по себе поразительно, неудобоваримый стук. Это как же надо умудриться – изо всех сил колотить в плексоморфную дверь, совершенно почти не проницаемую для звуковой волны, дабы извлечь поистине барабанную дробь! Не иначе пинали ногами в железных сапожищах, и вот, подняли, вражьи дети, черт их подери! Чтобы прекратить безобразные потуги извне, нарушившие столь бесцеремонно его уединение, пришлось встать и включить систему внешней связи. И стоило разве блокировать накануне, если все равно несносный визитер, кем бы он ни был, разрушил теперь всю долгожданную прелесть честно заслуженного отдыха.
– Доктор Мадянов! А?.. Доктор Мадянов! – раздался чуть хриплый, но весьма наглый голос, в совершенстве оттенков переданный мембраной «мухоловки».
Только сейчас, с трудом идентифицируя незваного пришельца, Арсений ощутил в полный рост всю пагубную безудержность вчерашних излишеств, позволенных себе на «отходном» банкете. А еще хватает нахальства утверждать, будто квазибиотика шагает семимильными шагами вперед! Настоящего, действенного средства от похмелья как не было, так и по сей день нет. Правда, ходил ехидный слушок, якобы Конгрегация Гиппократа нарочно тормозит разработки в этом направлении ради повышения сознательной ответственности личности перед искушением распития. Надо же, КГ выиграла две тотальные нарковойны, отправила в архивные музеи принадлежности для курения никотина, даже бесплатно раздавала «антиазартные» имплантанты погибающим от дурной зависимости игрокам, и все это привело к одному гражданскому крестовому походу, трем погромам их собственной штаб-квартиры разрушению независимой области Лас-Вегаса и переходу самой Конгрегации в прямое подчинение Верховного Прокурора Содружества Семи Держав. Но вот с родным и традиционным справиться не смогли, а может, не захотели, в КГ тоже люди и тоже нуждаются в радостях жизни. Пробовали, конечно, в свое время и заменители этилового ингредиента, дорогие и «полностью безопасные», как утверждали сами изобретатели. Похмельный паралич, превращающий самого жизнерадостного здоровяка в жалобно стонущую развалину, они и вправду не допускали, головная боль, по силе напоминающая высокоотбойную дрель на пике возможностей, тоже не возникала. Зато непонятным образом накатывала такая тоска и щемящая вселенская скорбь, что из-за массовой волны самоубийств после принятия «полностью безопасного» заменителя пришлось все же вернуться к первобытному этиловому, чистому, как помыслы невинной девы, спирту.
Не то чтобы выпил он так уж непристойно много, но… Месяц почти полной бессонницы, тяжелое привыкание в сурдокамере, танталовы пытки психотестами, да еще удручающая неизвестность до последнего дня – утвердят или «зарежут» в КГ его счастливый билет под грифом профнепригодности. Имеет же, в конце концов, и он, Арсений, право на маленькую человеческую слабость. К тому же хотя фактический его возраст и перевалил за тридцать восемь лет, биологическое время едва дотягивает до двадцати, а даже в современном мире, несмотря на все усилия квазибиотики, мало кто может похвалиться столь впечатляющим результатом.
– Ну доктор! Ну же! – упорно занудливым голосом бубнила «мухоловка». – Вставайте, не то мне влетит от Командора!.. Вот курва! – и в дверь снова заколотили пудовыми сапожищами.
Последнее замечание окончательно привело Арсения в равновесное состояние и к тому же позволило идентифицировать владельца сапожищ. Точнее, владелицу. Монтана Закериди, непоседливая и очень смазливая девица, однако, как говорят, лучший навигатор-протектор КосмоСпеца. Вчера познакомились как раз на банкете, кажется, правая рука Командора, а кто ближе всего к начальству, тот и получает больше всех, в обоих смыслах. Наверное, ей и вправду попадет в случае неудачной его, Арсения, побудки. Экспедиция еще не началась, а уже предстояло предотвращение возможного конфликта. Ничего не попишешь, такая работа.
– Сейчас открою, – наконец произнес Арсений, усилием воли сфокусировал разбегающийся взгляд, нашел нужный рисунок настенной панели. – Тысяча извинений за неудобство.
– И вам туда же… Пардон, и вам того же, – проворчала, входя, Тана, было понятно, что она имела в виду, но не стала договаривать. – Одевайтесь, что ли… И пойдем.
– С вашего разрешения, я бы принял небольшую водную процедуру. Весьма освежает и оздоравливает, чего и другим прочим рекомендую, – очень вежливо и подчеркнуто примирительно попросил Арсений и, насколько мог, нежно заглянул нахалке в колючие черно-синие глаза.
– Ну и принимайте, только быстро. А я уж снаружи подожду. Терпеть не могу, когда мужики мечутся среди вороха тряпья и не могут найти собственные трусы! – Тана презрительно хмыкнула и направилась вон.
– У нас не трусы, а термокальсоны! – неизвестно зачем крикнул ей вслед Арсений. Получилось донельзя глупо.
– Вот и ищите ваши кальсоны. Тоже мне шоу для воскресной ц-панорамы, – подколола его девица, впрочем, не злобно, а, скорее, для установления своеобразной иерархической корреляции «ты мне не нужен – и я тебе вроде ни к чему». Очень независимая эта Тана.
