Абсолютная Энциклопедия. Том 2 - [31]

Глава 42

Хэл сидел за столом в большой кухне усадьбы Фал Морган, ожидая, пока Аманда приготовит обед. Это была квадратная, с высоким потолком комната, стены которой были обшиты когда-то светлыми, а теперь приобретшими медовый цвет деревянными панелями; в них отражался свет ламп, яркость которых, похоже, усиливалась по мере того, как за окном сгущались сумерки. В комнате было две двери: одна вела в коридор, по которому он попал в гостиную, а другая — в столовую. Хотя сейчас она была не освещена, Хэлу все же удалось разглядеть в ее полумраке темные панели стен, стулья с высокими прямыми спинками и часть длинного стола. Оборудование кухни — плиты для приготовления пищи, шкафы для хранения продуктов и висящий высоко на стене экран видеотелефона — было современное, последнее слово техники. Что касается мебели, то ее отличали и незамысловатость и простота.

— Конечно, я могла бы что-нибудь поручить тебе, — сказала ему Аманда, как только они переступили порог кухни, — но не вижу в этом смысла. Здесь ты мне не помощник, все это я сделаю гораздо лучше и быстрее. Так что сядь где-нибудь в сторонке, и, пока я буду заниматься обедом, мы с тобой просто поболтаем. Еще виски?

— Спасибо, — поблагодарил он. Сидеть за столом со стаканом в руке — какое ни есть, но все же занятие, и это хоть как-то оправдывало его бездеятельность, в то время как хозяйка занималась обедом.

Хэл боялся, что будет чувствовать себя неловко в роли этакого бездельника, но естественное очарование самого дома, тепло кухни и размеренность движений Аманды заставили его забыть об этом. Лишь на какую-то долю секунды без видимой причины, вот так, просто наблюдая за ней, он вдруг необычайно остро ощутил свое одиночество, ставшее за эти последние четыре года его неизменным спутником. Затем и эта мысль ушла в сторону; он просто сидел, потягивая темное крепкое виски, окутанный блаженством выпавшего на его долю комфорта.

— Ты что хочешь, баранину или рыбу? — поинтересовалась Аманда. — Это все, что у меня сейчас есть.

— Безразлично, — ответил он. — Я мало ем.

Странно, но после пребывания в тюремной камере на Гармонии свойственный ему когда-то чрезмерный аппетит куда-то исчез. Во время перелета с Гармонии на Мару он ел только тогда, когда пищу почти насильно впихивали ему в рот; на Маре это безразличие к еде также не прошло. Не то чтобы блюда ему не нравились — просто он перестал чувствовать как голод, так и аппетит. Он вспоминал о еде, когда пребывал без нее достаточно долго, но и тогда ему вполне хватало лишь утолить первое чувство голода.

— Понятно, — задумавшись на мгновение, сказала она и направилась к шкафу. — В таком случае почему бы нам не попробовать и того и другого? А потом ты мне скажешь, что тебе понравилось больше.

Хэл наблюдал за тем, как она готовит. Ему показалось, что дорсайская кулинария чем-то напоминает квакерскую. И тут и там берут немного мяса и долго готовят его, добавляя кучу овощей. А вот с рыбой поступают гораздо проще и быстрей.

— Ну а теперь скажи мне, зачем тебе понадобился Форали? — через некоторое время спросила Аманда.

В памяти непроизвольно возникла картина похорон. Он тут же отогнал ее, даже не пытаясь осмыслить увиденное.

— Я тебе уже говорил о своем воспитателе Малахии, — ответил он, — он много рассказывал мне об усадьбе, о Донале и других Гримах.

— И ты решил взглянуть на все своими глазами?

В ее словах явно слышался другой вопрос.

— Мне все равно нужно было на Дорсай. — На мгновение у Хэла появилось желание рассказать ей все без утайки, но он тут же подавил его. — Когда я прилетел сюда, то понял, что не готов сразу же приступить к делам. Поэтому я решил сначала на денек-другой съездить сюда.

— И все из-за историй, рассказанных тебе Малахией Насуно?

— Когда ты молод, истории значат многое, — пожал плечами Хэл.

Аманда села за стол напротив него, положив перед собой разделочную доску, и принялась резать что-то похожее на зеленый перец. Он поймал на себе ее взгляд, брошенный через стол. В теплом отраженном свете янтарных панелей ее глаза блеснули, словно солнечный лучик на поверхности бирюзовой воды.

— Я знаю, — отозвалась она.

Они сидели молча; блестящее лезвие ножа, нарезающего овощи, мелькало вверх и вниз.

— А что именно ты хочешь там посмотреть? — спросила она его немного погодя, собрав в миску нашинкованные овощи и поднявшись из-за стола, чтобы отнести их на другой конец кухни.

— Думаю, главным образом дом, — ответил он, обращаясь к ее худенькой прямой спине и улыбаясь про себя. — Я так много слышал о нем, что, думаю, смогу ориентироваться там с закрытыми глазами.

Аманда обернулась к нему.

— Завтра я собиралась навестить одну из своих сестер. Я дам тебе лошадь — ведь ты же умеешь ездить верхом, судя по тому, что я видела сегодня утром;

Он кивнул.

— Мы доедем до Гримхауса, там я оставлю тебя, съезжу по своим делам и затем вернусь. И тогда, если захочешь, мы побродим с тобой по дому и усадьбе вдвоем.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Очень любезно с твоей стороны.

Совершенно неожиданно она широко улыбнулась:

— Добрососедские отношения не требуют благодарности.