Абсолютная Энциклопедия. Том 1 - [9]

Сейчас Хэл уже видел Точку Перехода, его отделяли от этого места только два человека, и ему стало казаться, что он начал что-то слышать. Но возможно, до него доносились просто голоса людей, уже прошедших через Точку Перехода и обсуждавших этот момент. Правда, в голосах было что-то знакомое. Он не мог их узнать, но ощущение того, что они ему известны, не проходило, хотя язык, на котором они говорили, показался ему незнакомым. Хэл умел приводить незнакомые языки к знакомым структурам. Если это был индо-европейский... да, похоже, это какой-то язык романской группы.

Теперь люди разговаривали очень громко, и казалось, они одновременно говорили все сразу. Сейчас между ним и Точкой Перехода оставался всего один человек. Интересно, как можно было предполагать, что в Точке будет что-нибудь слышно, когда впереди нее, да и позади тоже, идет такая оживленная беседа? Голоса доносились до него со всех сторон. Должно быть, говорили все, кто стоял в одном ряду с ним. Находившийся перед ним человек шагнул вперед, Точка Перехода освободилась. Хэл ступил туда, остановился, и лавина голосов обрушилась на него.

Не десятки, сотни или тысячи, даже не миллионы — миллиарды голосов на бесчисленном количестве языков, кричащие, возражающие, зовущие его. Но они не сливались в один великий, нечленораздельный рев, подобный реву радиоизлучения Вселенной. Все голоса оставались различимыми и обособленными и — это казалось невероятным — он слышал каждый из них. И среди них были знакомые ему голоса, они взывали к нему, предостерегали его. Голоса Уолтера, Малахии Насуно и Авдия. И когда он узнал эти три голоса, существовавший до сих пор в его сознании и защищавший его барьер обрушился и исчез.

Точка Перехода обратилась в возникший вокруг Хэла вихрь. Он услышал звук, донесшийся до него словно откуда-то издалека. Это был его собственный крик. Он закружился, пошатнулся и упал бы, но его подхватили и поддержали чьи-то руки. Это была та самая молоденькая девушка с экрана, с зелеными искорками в глазах. Каким-то образом она очутилась здесь, в реальности, рядом с ним; и оказалась не такой уж маленькой, какой выглядела на экране. Однако ей на помощь почти сразу же поспешили двое мужчин.

— Спокойно... Подержи-ка парня... — сказал один из них, и что-то проникло глубоко внутрь его организма, высвободив тьму, подобную чернильной жидкости, выпускаемой спасающимся бегством осьминогом. Она захлестнула его целиком, окутав полной темнотой абсолютно все, даже память о том, что произошло на террасе.

Постепенно он снова возвратился в явь, в покой и тишину. Хэл лежал раздетый на кровати, в комнате, стены которой медленно меняли свою окраску, выдержанную в пастельных тонах. Рядом с кроватью и ночным столиком он увидел два кресла, парящих в воздухе. Еще в комнате находились рабочий стол и небольшой бассейн с бортами и дном голубого цвета. Хэл приподнялся на локте и огляделся. Комната обладала сбивающим с толку свойством: казалось, она увеличивается в размерах в том направлении, куда обращается его взгляд, хотя при этом не удавалось заметить какого-либо перемещения стен или пола. Он снова обвел глазами комнату, затем внимательно осмотрел постель, в которой лежал.

Хэл никогда не придавал большой важности тому факту, что он рос и воспитывался в условиях, намеренно приближенных к патриархальным и спартанским; но вместе с тем всегда осознавал это. Ему представлялось совершенно естественным, что, например, книги, которые он читал, — тяжелые предметы из настоящей бумаги, что в доме не существует движущихся дорожек, а вся мебель имеет постоянную форму и стоит на полу на ножках, вместо того чтобы внезапно появляться и висеть в воздухе, а потом, после нажатия соответствующей кнопки, бесследно исчезать.

Он впервые лежал в силовой кровати. Конечно, он знал о существовании подобных кроватей, но совершенно не представлял себе, насколько они удобны. Со стороны это выглядело так, как будто он лежал, наполовину погруженный в висевшее над полом на одинаковом расстоянии белое облако толщиной сантиметров двадцать. Обволакивающая его похожая на белое облако субстанция приятно согревала в прохладном воздухе комнаты, а те участки постели, с которыми соприкасалось его тело, приобретали достаточную жесткость, чтобы не деформироваться под ним, какую бы позу Хэл ни принимал. Вот и сейчас локоть, на который он опирался, словно бы поддерживала теплая, сложенная горстью ладонь.

Он сел, перебросив ноги через край постели, и вдруг к нему полностью вернулась память. Это было похоже на оглушительный удар. Перед его мысленным взором предстала терраса и все, что произошло на ней. Охваченный воспоминаниями, Хэл сгорбился и спрятал лицо в ладонях; на мгновение окружающий его мир пошатнулся, и разум закричал, пораженный картиной, вдруг открывшейся его внутреннему зрению.

Барьера, который скрывал бы все это от него, больше не существовало, и спустя мгновение он сумел успокоиться. Хэл поднял лицо от ладоней. Стены комнаты утратили свою окраску. Установленные в них датчики мгновенно уловили изменение температуры и влажности его кожи, а также с полсотни других слабых сигналов организма и четко отреагировали на изменение его эмоционального состояния. Стены изменили цвет на унылый, будничный, серый, и комната стала похожа на вырубленную в скале пещеру.