Абрам Каган. Воспоминания - [22]

7/1

Ко мне как-то зашел George Gourvitch[263], книгу которого «Руссо и Декларация прав» я еще издал в России. <…> Теперь он был профессором социологии в Сорбонне и очутился в Соединенных] Штатах, убегая от Hitler’a. Он носился с мыслью выпускать на английском языке трехмесячник «Journal of Sociology». У него для этого была небольшая дотация от какого-то учреждения. От него я узнал, что в Нью-Йорке начал издательство приехавший из Швеции какой-то человек русского происхождения по имени Рыбкин[264] и хотел начать издание журнала, но он [Гурвич] ему не доверяет. Гурвич предложил мне повидать Рывкина, может быть, я с ним договорюсь, и тогда можно будет начать печатание журнала. <…> Издательство помещалось на 13-й улице между Седьмой и Восьмой авеню. Состояло оно из одной большой комнаты, где помещалось решительно все: служащие, сам Рыбкин, экспедиция, две барышни, самые книги. <…> Как я вскоре узнал, «издательство» было создано на фуфу. Программы никакой не было. <…> Прежде всего надо было навести порядок. <…>

7/29

<…> В моих руках скоро было несколько козырей. Георг Гурвич, издававший журнал «Legal and Political Sociology», был недоволен своим издателем и готов был передать [издание] мне. Затем у меня была долголетняя связь с европейским директором YMCA П. Ф. Андерсоном[265]. Я сначала обратился к нему в поисках должности[266]. Он счел это для меня не хорошим ходом. Издательство было чисто христианским, и я не мог иметь надежды на продвижение. Он предложил мне вместо этого издание русских классиков на русском языке, распределяемых Red Cross для русских военнопленных: Пушкина, Гоголя, Толстого, Тургенева, Чехова, Лескова, Лермонтова и [сказал], что он может дать мне заказ на большое количество экземпляров каждого названия и дать аванс в счет этого заказа. Мы договорились о цене, и я смог приступить к исполнению заказа. Я получил участие в деле издательства, но дело должно было быть радикально преобразовано. <…> У меня был знакомый с деньгами Шейнер, который был готов вложить деньги в издательское дело. Мы договорились с Рывкиным об известной сумме, и мой новый компаньон уплатил условленную сумму Рывкину. <…>

Я ускорил выпуск русских книг, перенял социологический журнал Гурвича, который редактировался им и моим другом Лазерсоном. Гурвич меня сблизил с проф. Миркиным-Гецевичем[267] которого я знал до того мало, и он предложил мне издавать журнал «Republique Française», который субсидировался владельцем известной галереи Wildenstein'ом[268]. Стали предлагать книги с разных сторон. Выпустил вторую книгу Гурвича «Bill of Rights», книгу о Чехословакии, о Польше, книгу своего друга Frenkley «Stones of France, Stones of Glory», по-французски и по-английски. Две книги, посвященные концентрационным лагерям: «Ashes and Fire» Jacob Pata и «I Was a Doctor in Auschwitz» Giselle Perl. Взял на склад книгу «Proust and Painting» и еще ряд мелких изданий[269].

7/30

Издательству недоставало лица, недоставало определенной <…> программы. Надо было ограничить сферу своей деятельности определенными рамками. <…> Мы уже испытывали некоторые затруднения в финансировании издательства. Я тогда решил [сосредоточиться] на области, только возникавшей в Соед[иненных] Штатах и отвечавшей моему личному влечению: психоаналитической литературе. В своей деятельности я сосредоточился на литературе по психоанализу и только изредка отвлекался в сторону, выпускал книги в иных областях по соображениям чисто личной связи с авторами или по темам, привлекавшим меня.

<…> Но уже через короткое время <…> я убедился, что не могу продолжать работу с моим компаньоном, который, будучи честным и порядочным человеком, вмешивался решительно во все, не имея на это достаточного авторитета. <…> Он был не прочь выйти из дела. <…> Как водится, бухгалтер у меня вел книги под надзором certified accountant. Это был Paul Safro. Я с ним поделился мыслями о возможном выходе из дела Scheinera и хотел его совета. Safro <…> заявил мне, что он хочет быть моим партнером, что в ведение дела он не будет вмешиваться, не имея опыта в нем, что он мне безгранично доверяет и все нужные средства представит в мое распоряжение.

7/31 1975

Выход моего партнера состоялся, и на его место вступил P. Safro. <…> Партнерство с Safro оказалось исключительно удачным. Все акции были поделены между мной и им поровну. Он в издательские дела не вмешивался, никакого жалованья не получал, только за работу по надзору за счетоводством и интерес на вложенный капитал плюс бонусы. Он был идеальный партнер, забот о деньгах больше не было, <…> нас обоих интересовал только успех дела. По мере улучшения финансового положения мы покрывали свою задолженность ему. Когда дети стали принимать участие в деле и когда вся задолженность была покрыта, через много-много лет, мы выплатили ему известную сумму, все акции перешли к нам, и мы расстались друзьями. Это был идеальный брак, в своей долгой жизни я не имел такого дружеского сотрудничества. <…>

Указатель имен

А

Аверьянов М. В. 130

Агранов Я. С. 11, 63, 139

Адамович Г. В. 50, 123, 175

Азеф Е. Ф. 34, 98