Абхазский дневник - [36]

Если нет сил взять Сухум, надо сложить оружие. Это – мое мнение. И вообще все в дневнике – мое личное мнение; пусть не судят за мое инакомыслие.

А сухари завода подсушены хорошо – я бы так дома без огня не подсушила.

Выглянуло солнышко, но ветер, холодно, ноги стылые как лёд.

Недавно их «Демократическая Абхазия» опубликовала статью, где прежнее абхазское правительство обвинялось в мафиозности. Ох, уж это вечное стремление переложить всё с больной головы на здоровую! Уж сейчас – то ясно видно по торговой мафии и черному рынку, где истинно зарыта собака и где работала локтями мафия, вытесняя всё порядочное, совестливое, законное. Разве в такое время дело в законе о спекуляции? Дело в совести и чести – вот в чем! Где их нет, любой закон всего лишь буква.

К вечеру «мои гвардейцы», т.е. живущие в моем подъезде, начали какую-то «передислокацию» квартир, т.е. ходить из квартиры Анзора в дом напротив в квартиру Ляли Чанба. Таскали стулья, графины с вином, керосиновые лампы, газовый баллон… Верно, решили кутнуть. Это и понятно – опасная у них работа. Вот напьются, а потом чего я могу ждать от них? Трезвых я их не боюсь. Они не трогают, не задевают, спокойные. А вот пьяных боюсь. Боюсь эту молодую из жен – гвардейку. Кто знает, что взбредет в голову выпившим? То, что не сделает трезвый, сделает пьяный. Так что блокада им нипочём. И баллон с газом есть. Стоит всего 1.000 р., а это им раз плюнуть. А может и бесплатно дают. Мне жалко и этих ребят. Я не хочу, чтобы погибали и те, наши, и эти. Ну, какие они враги?! Не могу я что-то увидеть в них врагов. Обида только на них. И злость на их политиков. А ребята, что? Они-то молодые и всей правды-то, истории не знают. Что им внушают, в то и верят. Внушили им и ненависть к абхазам, в то, что это их враги. Ну, а у меня такой ненависти к этим глупым парням, оболваненным – нет. Ненависть – не христианское чувство. А они такие набожные! Знают ли они об этом?

Стемнело, они кутят, а за окном начали бухать орудия. Опасная жизнь! Устроила баррикаду из диванных подушек в постели над головой. Какой наив! Спасут подушки? А в ногах грелка с горячей водой. Умудрилась-таки нагреть воду. Вечером ветер спал – печка не дымила.

13 марта 1993 года

Как я и предполагала, ребята, выпив ночью, вышли на балкон наверху и постреляли немного из автоматов. Чтобы разрядить свои эмоции и энергию. А вспомни они, что я здесь внизу живу или попадись в это время на глаза, еще неизвестно, в кого бы они ее разрядили: в меня или в воздух…

И соседи-грузины тоже не защитят: они просто не будут знать о расправе или не успеют защитить. Как соседа Сары.

Кругом сплошное мошенничество. По дороге на рынок мне рассказывала женщина: купили баллон газа за 800 р., а на поверку он оказался пустой.

Я купила орехи - фундук в ларьке от магазина за 100 р. за кг. Оказались сплошь прогорклыми, заплесневелыми и дрянными. И так повсюду – одни ловчилы и мошенники. Как рядом с такими людьми жить всегда. Ни полиция, ни милиция ничего не делает и не сделает. Это уже в крови.

«Мои гвардейцы» и сегодня готовятся к кутежу. Наверное, что-то справляют: день рождения или юбилей. Подключились к подмоге и соседи. Целый день что-то тащат из еды из моего дома в дом напротив и обратно. Живут они там у Ляли Чанба, а у нас – у Мукба Анзора. Кутёж обещает быть серьезный: пришло много новых ребят, все в форме, с автоматами. Столкнулась с ними на лестничной площадке. Они пока не агрессивные, и я их не боюсь, если трезвые. Ну, а если напьются? Ночью обещает быть салют на балконе Анзора из автоматов. Только бы им не пришла в голову мысль расправиться с оставшимися в наших домах абхазцами. У нас это – я и Жора Хашба, в доме напротив – Валя Тарба. По всему видно, что это ребята не местные. Конечно, среди них разные бывают, и от того мне тревожно. Тут и одного хватит, чтобы он расправился со мной и другими абхазцами в доме. Сколько можно жить в тревоге и беспокойстве?!

К вечеру, как стемнело, начали сильно бить артиллерийские орудия. Прямо над ухом. Чувствовала себя беззащитной, как букашка. Стреляли и туда и оттуда. Особенно отсюда бил беспрерывно «Град». Почему-то всегда открывают стрельбу особенно по вечерам, как стемнеет, когда ни зги невидно, так темно кругом без эл. света.

Господи, живы хоть там наши мальчики? Не оставляет меня тревога и беспокойство. Такими вот только обстрелами не взять Сухум. Постреляли – и стихло все. Когда вот так рядом бьют тяжелые орудия и ты бессилен что-либо изменить и защитить себя, я особенно остро ощущаю, как хрупок человек. Я чувствую тогда и свое сердце, печень, желудок – все органы. Явственно их ощущаю. Нет, это даже не страх, а чувство бессилия.

14 марта 1993 года

Утром давали хлеб, но мне уже не досталось. Кончился весь, что напекли за ночь. Эл. энергии ведь нет, а движки не могут много напечь. Давали сухари – взяла 2 кг. Сухарями запаслась, но так хочется свежего ароматного хлеба. Очень холодно, стыну вся. Вот сегодня лишь 1 марта по старому стилю. Это и начало лишь весны. И она будет холодной, затяжной. Огня нет, нет ничего горячего. Я просто окоченела.