Аббарр. Пепел и крылья - [2]
Оставив позади «спящих», Эша улыбнулась в предвкушении отдыха, добавив в список бутылку холодного вина из терпких плодов милорвы.
Она уже различала узоры каменного кружева внешних стен города. Справа высилась башня Силы – центр сектора казарм и наемников, а слева – башня Син – пик лепестка развлечений. Как знать, может, именно там дочь сенатора Силурии, из-за которой разразился скандал на последней Регате, окончила дворянскую жизнь. Один из еженедельных аукционов мог с легкостью «даровать» ей новую – в качестве наложницы правителя, игрушки богатея или служительницы элитного дома любви.
Парме Илламиль. Эша никогда не видела ее, но имя навсегда осталось в памяти. Безликая высшая элвинг, из-за которой изменилась вся жизнь девочки из Пугатона: потеря друзей, испытания, угроза казни, жизнь у пиратов. И когда уже не оставалось надежд, Черный Ворон Виталона дал ей новые крылья и новое имя, приняв в команду. Так в соленых брызгах волн Архипелага родилась Синичка… А в песках Мэй она превратилась в наемницу и охотницу за артефактами Ашри – так на местном диалекте звучало имя «Эша». Временами элвинг скучала по лихой пиратской жизни под крылом «Черного Дракона». Но прошлое лучше оставить в прошлом.
Эша задержалась, чтобы полюбоваться закатом: солнце почти скрылось за Клыками – горами, отделяющими город от моря. Лучи алыми лентами зацепились за центральную башню Аббарра. Хронометр пробил, возвестив багряный час – время начала церемонии погребения.
У ворот элвинг показала пропуск-жетон.
– Кварту «лани» [2] за ночной вход, – пробасил бист, сплошь покрытый шипами.
– Солнце еще не село, – возразила Эша, не желая платить.
– Кварту «лани» за ночной вход, – повторил бист и ткнул в табличку на стене, согласно которой ночь начиналась с багряного часа.
Получив сдачу с силурийского серебряного, Эша поймала извозчика и, под мерный перестук копыт гвара, наблюдала за мелькавшими за окном домами и башнями лепестков Аббарра. Шесть секторов сходились через треугольник площади к главной башне, где правил очередной Орму – золоторогий бист, в окружении сильнейших и мудрейших советников.
Покинув пиратский город Виталон и команду «Черного Дракона», Эша не раз посещала Аббарр, а последний год так и совсем не покидала его надолго. Все это время ей удавалось держаться в тени, не привлекая лишнего внимания. Ее постоялый двор удачно стоял между двумя самыми «болтливыми» секторами: торговцев и ремесленников. Так она и жила, слушая новости, приносимые караванами, и следя за появляющимися магическими артефактами, максимально извлекая пользу из первого и второго.
Но слухи о драконьей птичке просочились в песок, подкрались к стенам и, найдя трещинки, проникли внутрь, тихим шепотом и косыми взглядами расползаясь по улочкам города, словно веточки черной скверны, отравляя умы и зажигая огоньки в алчущих награды глазах.
Элвингов на земле бистов не особо любили, разве что на торгах рабами, где за чистокровку высших платили рубинами – самой ценной валютой этого мира. Неприязнь между любимыми детьми Творца и чудовищами, слепленными из остатков творения, расцвела пышным цветом в Аббарре и Силурии, и если закон и порядок Парящих Островов не давал разгореться пламени, то тут, на земле, что не была нанесена ни на одну официальную карту, элвинги старались не появляться.
План трех «по» удался на славу. Эша проснулась в отличном настроении и с очередным приступом голода. Надвинув капюшон на глаза, она отправилась к торговому кварту. Неприметные черные одежды все еще позволяли оставаться неузнанной. Но даже самые незначительные попытки общения, контакты, привычки и связи подводили к опасной черте. А после того как Клыкарь – напарник и друг – оставил Мэйтару, пустившись в странствие по Архипелагу, Эше самой приходилось искать заказы и сбывать найденные в руинах артефакты. Она знала, что день, когда придется оставить пески и вновь пуститься в путь, совсем рядом.
Фруктово-овощные развалы ощущались задолго до того, как появлялись в поле зрения: аромат экзотических плодов, мятная свежесть холодного утреннего чая, терпкие нотки лимры дразнили нос раньше, чем глаз мог увидеть пеструю радугу прилавков.
– Пусть лучи не сожгут тебя, Вэл [3] Стурион, – поприветствовала элвинг торговца.
– Пусть пустыня хранит твой след, Вэлла Ашри, – ответил пожилой, но еще крепкий бист с завидными витыми рогами.
Остановившись у корзины с яблоками, Эша взяла одно: идеальное, цвета имперского кровавого янтаря. У Стуриона весь товар был отменного качества. И в самый ранний час, благодаря стараниям нанятых мальчишек, прилавки ломились от тщательно вымытых и отобранных овощей и фруктов. А все, что имело изъян, стояло в коробах рядом: для тех, кто не мог купить себе лучшее. Эша знала, что сам Стурион, прежде чем стать уважаемым торговцем, познал немало лишений. Были в его жизни и голод, и бедность, и что-то похуже, о чем он не любил рассказывать. Поднявшись, встав крепко на ноги и открыв лавку в плодовом кварте, он всегда помнил о том, что хорошие дни легко могут испариться, как капля воды в пустыне: исчезнуть, даже не коснувшись пылающего песка.
