А я мечтал быть эльфом... - [5]

— Что за… — челюсть медленно поползла куда-то вниз, к позеленевшей груди. Нет, однозначно, что-то здесь не то!

— Что вы со мной сделали?! — возопил Деметрио, выскакивая из озера. Старый шаман, сохраняя прежнюю невозмутимость, ответил на вопли прежде «мягкого» существа так:

— Я лишь сделал тебя таким, каким ты должен был быть всегда, Демтар. Мало обрести истинное имя: теперь ты обрёл своё истинное лицо.

Деметрио, затравленно оглядевшись, подполз к краю священного озера, дабы узнать, не так ли всё страшно. В красновато-розовой воде отразилось растерянное лицо молодого орка — типично зелёное, с выступающими клыками, сохранившее, впрочем, отчасти прежние черты лица Деметрио. Глаза стали немного светлее, чем раньше, и из золотисто-карих стали жёлтыми. Зато сохранились трогательно длинные реснички, какие больше подошли бы какой-нибудь девушке. Мускулов, к сожалению, не прибавилось, разве что Деметрио стал сантиметров на десять выше. А так — как был задохликом, так и остался. Проклятье! Почувствуй себя первоуровневым героем, которого занесло случайно в компанию к прокачанным ветеранам.

— Отныне твоё имя — Демтар Гро-Шерад, — провозгласил шаман. — И теперь, когда ты вновь стал самим собой, мы должны представить тебя твоему отцу.

— Отцу?! — впал в предкоматозное состояние бедолага Деметрио. Он как-то не рассчитывал, что прежний вождь орков ещё в добром здравии. Обычно всё как-то немного по-другому.

Но, видимо, искренне принимая его судорожную улыбку за изъявление радости, шаман поволок новоявленного орка за собой. Оставалось лишь покориться жестокой судьбе — и надеяться, что дальше всё будет не так страшно…

Глава IV: Я влип

Шли Деметрио — вернее, теперь уже Демтар Гро-Шерад — и шаман достаточно долго, пока не упёрлись в очередные ворота. Из-за них доносился жутковатый рык и вой, от которого у Демтара уже встали дыбом гораздо более длинные, чем прежде, чёрные волосы. Старого шамана, похоже, не волновали эти звуки — открыв ворота, он невозмутимо двинулся прочь.

По обе стороны от тропы теперь тянулись загоны с какими-то жутковатыми животными. Рычащие псы с двумя и тремя головами, из всех пастей которых капала явно ядовитая слюна — чем ещё объяснить, что трава в их загоне пожухла и почернела? — были ещё самыми безобидными из «зверюшек». Во имя пресвятого жёсткого диска, если это — домашние животные, то как выглядят дикие?

Шаман шёл вперёд уверенно, не глядя по сторонам. Да и с чего бы ему бояться этих тварей, он-то их, небось, ещё с детства с ложечки кормил! Наконец, загоны кончились, и впереди показалась огромная площадь, украшенная по краям всё теми же грубо вытесанными из камня идолами. Впереди, на другом конце площади, горели огни, и возвышался на каменном постаменте сложенный из костей трон.

На троне гордо восседала живая гора мускулистой плоти. Чёрные с проседью волосы орка были заплетены в толстую косу, от правого глаза к уголку рта тянулся уродливый шрам, пересечённый толстыми линиями какой-то угрожающей татуировки. Один клык, торчащий изо рта, был обломан на кончике. Одеждой громиле служили всё те же шкуры, да торчащие из волос перья.

Увидев Демтара, «гора» поднялась с трона, направляясь ему навстречу. Уже помня, как тут приветствуют всех, кто выше по чину, тот рухнул на землю, склоняясь перед вождём.

— Встань, Демтар, — послышался грубоватый голос. — Ты — мой сын, и тебе дозволено не преклонять передо мной колени.

Парнишка послушно выпрямился, нервно отряхиваясь и надеясь, что ему в ближайшем времени выдадут хоть какую-то одежду. А то как-то не здорово приветствовать отца после долгих лет разлуки своей сверкающей и зелёной голой задницей.

— Ты не знаешь моего имени, сын, поэтому скажу так: Я — Шерад Гро-Борг, тот, кто правит всеми этими островами. Жаль, что столько лет я не мог видеть тебя…

Изучающий взгляд орка скользил по лицу сына, и парнишка неуютно завозился, понимая, что производит на отца не самое лучшее впечатление: хилый, не похожий на воина ни в анфас, ни в профиль… Они-то, небось, ждали великого героя, который сделает чего-нибудь не менее великое! А тут прибыла эдакая сопля даже не первого уровня, а минус нулевого.

— Сколько зим минуло в вашем мире с тех пор, как ты увидел свет? — высокопарно поинтересовался вождь, рассматривая Демтара, как какую-нибудь диковинную зверушку покруче, чем все их многоголовые собаки, вместе взятые.

— Пятнадцать, — отозвался парнишка. Шерад Гро-Борг недоумённо почесал в затылке, и шаман, покосившись на Демтара, шепнул:

— А сколько это рук?

— А? — теперь не понял уже Демтар. Шаман, ткнув себя пальцем в грудь, пояснил:

— Мне стукнуло пять рук и ещё пять — почётный срок, немногие столько проживают.

«Пять рук, и ещё пять»… Только сейчас Демтар сообразил: местные, скорей всего, цифры-то такой не знают, как пятнадцать, а считают, как первоклашки, по пальцам. Одна рука — пять лет, и это же для них максимальная из известных цифр. Если не получается что-то выразить в «руках», они, наверное, предпочитают просто это не считать. Значит, шаману пятьдесят лет… Решив в уме сию задачку, Демтар бодро отрапортовал: