А. В. Суворов. Любимый полководец народа - [4]

Cо времен Петра Великого в Польше утвердилось политическое влияние России, и православное население стало обращаться к русскому правительству с жалобами на притеснения. Однако представления русских послов в Варшаве в пользу православных почти не имели последствий, так как польское правительство, по своему бессилию, ничего не могло сделать. Императрица Екатерина II приняла решение прекратить беспорядки в Польше и в 1763 году, после смерти Августа III, назначила королем Станислава Понятовского. Истинных патриотов его избрание обрадовало, так как с согласия Екатерины II было уничтожено злоупотребление гибельной свободой голосов. За свою поддержку российская государыня потребовала от Речи Посполитой, чтобы притесняемые поляками православные меньшинства были восстановлены в правах диссидентов. Однако возвышению Станислава сильно завидовали его личные враги, да и Станислав так боялся их, что не решался на открытую дружбу с Екатериной II. И, заискивая перед императрицей, Станислав имел в то же время тайные связи с Австрией. Екатерина вознегодовала и приняла сторону противников Станислава.

На сейме 1766 года посол Екатерины II князь Репнин явился вполне самовластным, и Станислав со своими сторонниками лишь подписывали то, что Репнин им диктовал. Вся Польша, друзья и враги, все были недовольны Станиславом. Тогда князь Репнин арестовал главарей сеймовой оппозиции и выслал их в Калугу. Этот поступок русского посла служит ярким примером полнейшего упадка польской государственности. Устрашенный сейм согласился было на восстановление православных меньшинств в правах диссидентов, но это решение вызвало волну возмущения шовинистической части польского общества. Польша была готова к восстанию. Предводитель нашелся в лице Адама Красинского, человека необыкновенного ума. Его помощником стал Казимир Пулавский, известный неподкупной любовью к родине и невероятным мужеством.

Пулавский и его сообщники принялись тайно собирать дружины. Страшась, что Репнин все узнает и предупредит восстание, было принято решение начать его, не дожидаясь окончания вялотекущих переговоров Красинского с Австрией и Пруссией.

И вот 29 февраля 1768 года предводители поляков, соединившись в Баре, создали конфедерацию и издали воззвание к соотечественникам, объявив Станислава, как изменника отечеству, лишенным престола. Король Станислав, без наличия каких-либо польских войск не способный совладать с бунтовщиками, обратился за помощью к русской императрице. Усмирение поручили Репнину.

Русские батальоны легко одерживали верх над мятежниками. Однако стоило рассеять отряды конфедератов в одном месте, как они вновь собирались в другом. У генерала Веймарна, которому Репнин приказал разогнать Барскую конфедерацию, было всего шесть тысяч человек при десяти орудиях. В 1768 году были взяты Бар и Бердичев, а генерал Вейсман всего с четырьмястами воинами обратил в бегство полуторатысячное войско Потоцкого у Подгайцев. Литовские конфедераты избрали своим маршалом князя Радзивилла, который собрал четыре тысячи человек и заперся с ними в Несвижском замке. Правда, стоило лишь одному русскому батальону численностью шестьсот человек приблизиться к замку, Радзивилл бежал, а все его люди сдались.

Придя к выводу, что собственными силами борьбу с Россией продолжать они не могут, конфедераты обратились за помощью к Франции. Версальский кабинет, неизменно враждебный России и управляемый искусным Шуазелем, тотчас же пришел полякам на помощь: послал инструкторов и денежные средства, а также осенью 1768 года склонил турецкого султана объявить войну России, чтобы ослабить ее.

В 1769 году конфедератов насчитывалось до десяти тысяч человек. Несмотря на небольшую численность, их выгодное расположение (на юге Подолии у Каменца и Жванца) являлось стеснительным для русской армии, действовавшей против турок.

В феврале командовавший русской обсервационной армией генерал Олиц разбил отряды повстанцев при Жванце, и конфедераты бежали за Днестр. К лету очаг партизанщины разгорелся в районе Люблина, где действовал Пулавский с пятитысячным отрядом, а против него выступали драгуны генерала Ренне и суздальцы Суворова.

Примечательно, что Суздальский полк, пройдя в Польшу из Новой Ладоги 850 верст за месяц, в ненастных условиях ноября, не просто не оставил больных на квартирах, а и в самом походе имел лишь шестерых заболевших из тысячи двухсот солдат! Пулавский пытался пробраться в Литву, но Ренне отрезал ему путь в Брест, а Суворов, настигнув его банду у Влодавы, сокрушил ее. Распространение партизанщины на Галицию побудило Румянцева (ставшего главнокомандующим) занять Львов и Перемышль.

Весь 1770 год прошел в партизанских действиях и переговорах. Из Франции к конфедератам в качестве военного советчика и инструктора прибыл генерал Дюмурье. По настоянию соблюдавших интересы Турции французов поляки прервали переговоры и, собравшись в Венгрии, в Эпериеше, объявили короля Станислава низложенным.

В 1771 году поляки двинулись на Галицию. Немногочисленные отряды генерала Веймарна, разбросанные от Варшавы до Львова, не смогли оказать должного сопротивления, и в довольно короткое время конфедератам удалось захватить Краков и другие важные пункты. Однако присущий полякам анархизм проявился и среди их вождей: между ними начались раздоры. Пытавшийся примирить их Дюмурье лишь навлек на себя общую ненависть.