А ты бы ей отказал? - [9]

Только вот до самой решетки трудно добраться. Оконная рама перед ней со стеклом, а еще до то- го — мелкая сетка. Тут без шума не обойтись, а сразу за дверью дежурная комната, там офицер, который может услышать и поднять тревогу.

Дверь открылась, в камеру вошел дежурный. Ухмыльнувшись, стукнул друг о дружку браслеты наручников:

— Примеришь?

Егор глянул за его спину. Патрульный там с дубинкой. И дверь в дежурную, скорее всего, закрыта. Можно уложить одного, другого, а дальше?..

Он кивнул, протянул руки, и на них тут же защелкнулись браслеты.

— Пошли!

Участок располагался в маленьком, но двухэтажном здании. Крохотные комнаты, узкие, заковыристые коридоры.

Егора провели в кабинет, усадили на стул. Капитан Кожников что-то быстро писал, одновременно затягиваясь сигаретой. Писать он закончил, как только закрылась дверь.

На столе лежала пачка «Мальборо», и капитан выразительно щелкнул по ней пальцем. Егор кивнул, ему очень хотелось курить.

— Богато живете, — заметил он.

— Ты лучше подумай, как сам дальше жить будешь. — Кожников смахнул со стола сигареты, поднялся, встал у него за спиной.

— Не знаю. Но ментам точно помогать не буду.

— Не ментам, а сотрудникам.

— Ну, кто-то сотрудник, а кто-то и мент, — усмехнулся Егор.

— Умный?

Егор пожал плечами. Был бы умным, на уловку Вертуна не купился бы… Возможно, бандиты действительно собирались расстрелять наряд, просто у них что-то не срослось. Как бы то ни было, Егор в капкане, а Вертун на свободе.

— Я твою сестру, между прочим, вчера спас, — заметил капитан и, достав, наконец, из пачки сигарету, поднес ее ко рту Егора, ему осталось лишь зажать ее губами.

— Спасибо! — поблагодарил он.

— За сигарету или за сестру?

— И за сестру тоже.

— Вертунов совсем с катушек съехал, — щелкнув зажигалкой, сказал Кожников.

Егор промолчал. Да, бандиты творят беспредел, но уши развешивать не стоит. Кожников — мент, он и соловьем готов петь, лишь бы развязать язык.

— Но это не повод вламываться к нему в дом.

— Я за сестрой приходил.

— И при этом челюсть ему сломал, руку.

— Он своих бандитов за тобой отправил. Тебя убить, сестру, всех, а меня крайним сделать.

— Ты сам в это веришь? — усмехнулся Кожников.

— Вертун так сказал, — пожал плечами Егор.

— А ты ему поверил.

— За сестру я сильно переживал.

— Я за твою сестру заступился… И Вертунова посадить мог… — в раздумье проговорил капитан. — Он это понимал… А его бандиты за спиной у нас стояли… И автоматы у них есть… Ты по старой дороге нас перехватил.

— Вертун сказал, что Шарабан по старой дороге пошел, — кивнул Егор.

— Может, не туда свернул? — спросил капитан.

— Не знаю.

— Не было нападения. А нанесение тяжких телесных было… И сопротивление представителям власти. Ты ведь и Стяжкину мог руку сломать… А оружием кто угрожал?.. Боялся, что мы твой незаконный «ствол» обнаружим?

— «Ствол» я у Вертуна забрал.

— Не было у него «ствола»…

— И сестру он мою не похищал?

— Похищал. Но ты же не станешь на этом настаивать?

— Ну, если Вертун согласен оставить мою семью в покое… — скривился Егор.

Он понимал, что его могут упрятать надолго, а у Вертуна развязаны руки. Уж лучше договориться с ним, если нет возможности воевать.

— Тебя он в покое точно не оставит, — покачал головой Кожников.

— «Ствол» я у него забрал, — уточнил Егор.

— А сопротивление представителям власти?

— Что было, то было.

— Ну, сопротивление мы можем опустить, а незаконный «ствол»? А тяжкие телесные?

— Готов понести наказание, — выдавил из себя Егор.

— Думаешь, Вертун действительно мог отправить за нами своих баранов? — внимательно посмотрел на Егора Кожников.

— Еще не вечер.

— Думаешь, еще отправит?

— Это ты так думаешь.

Капитан поднялся, в раздумье сделал круг по кабинету, вернулся за стол.

— Значит, за своей сестрой приходил?

— За сестрой.

— Инцидент можно замять. Ты отказываешься от нападения, Вертунов отказывается от заявления. Мы тебя выпускаем, и ты в течение двадцати четырех часов уезжаешь. Вместе со своей семьей. Здесь вам делать нечего.

Егор кивнул. Такой вариант его вполне устраивал. Вертун Танюху не бил, не принуждал, ну, связал после того, как она стала звать на помощь. В принципе, ничего страшного не произошло, так почему бы не пойти на компромисс?

Стремно в больнице, не комильфо, а есть через трубочку можно и дома. Вертун договорился с врачом, Шарабан подогнал машину, оставалось только покинуть палату. И вдруг — Кожников. Важный, суровый, сосредоточенный. И на разговор он шел, как в последний бой.

Вертун смотрел на него настороженно и с опаской. Даже челюсть опять заныла в недобром предчувствии. Шарабан рядом, но успеет ли он спасти от бокового удара?

— А ведь ты, Олег Богданович, хотел меня убить! — Кожников остановился, казалось, в самый последний момент перед столкновением лоб в лоб.

Вертун опустил голову, зло, исподлобья зыркнул на него.

— Виталик, хорош пургу гнать! — скривился Шарабан.

— Я тебе не Виталик! — резко глянул на него капитан.

Вертун взял его за плечо и с силой надавил, чтобы столкнуть со своего пути, но Кожников как будто в землю врос, даже не пошатнулся. На ум пришла вчерашняя сцена, когда он пытался ударить Фролова. И тогда ему досталось, и сейчас он такой же беспомощный.