А теперь любите меня - [21]
— Когда не знают, что делать, пьют пиво! — посоветовал голос, сопровождаемый одобрительным гулом.
Поскольку я действительно не знал, что делать, я решил последовать совету.
Я не знаю, разгоняет ли алкоголь трусость или кристаллизует смелость, но к концу третьего стакана я поднял трубку и набрал номер Юлии.
— Да? — сказала она.
Я и забыл, что звук голоса может быть таким нежным. Когда я сказал, что это я, на том конце трубки повисло короткое молчание, а затем:
Ты где?!
Ты в порядке?!
Что с тобой случилось?!
Почему ты вот так вот уехал?!
Я не знал ни что ей сказать, ни с чего начать. Я понимал только, что она беспокоилась и что она беспокоилась из-за меня, и мне захотелось ее утешить.
— У меня все в порядке, — сказал я.
— Но где ты?!
— Я…
Пока я подбирал слова, я заметил, что в баре царит необычное молчание. Я огляделся: все жители города прислушивались, особенно Консьержка, который притворялся, что читает газету, сидя прямиком за мной.
— Я бы поговорил с тобой не по телефону, — сказал я. — мы можем увидеться?
Мы договорились встретиться на следующий день в парке, где раньше собирались на пикники с крутыми друзьями.
Когда я повесил трубку, жители вернулись к своим обычным занятиям, а Марко снова похлопал меня по спине.
— Отличная игра! Свиданка в парке, когда на улице дубак, — нет средства лучше, чтобы сблизиться!
— Она за меня беспокоилась, — прошептал я, будто говорил сам с собой. — За меня…
— Я тебя угощаю, Казанова! — ответил он, подмигнув.
Юлия беспокоилась, она беспокоилась — за меня.
Зима была не за горами, и парк выглядел пустынным. Я уселся на лавочке и стал ждать.
Когда я увидел, как она вошла в парк, ища меня взглядом, я не двинулся, я даже не подал знака. Я просто забылся в созерцании Юлии, которая меня искала.
И вот она меня заметила и быстро направилась ко мне.
— Так куда ты пропал?! — крикнула она еще до того, как ко мне подойти.
Она остановилась передо мной, слегка задыхаясь. Я смотрел на пар ее дыхания. Я знал, что должен что-то сказать, но не знал что. Накануне я решил не готовиться к встрече, я сказал себе, что слова придут сами, но этого не произошло.
Она села рядом.
— В конце концов я поверю, что ты действительно странный, — произнесла она.
Она вопросительно посмотрела на меня, но я не мог ничего ответить. Мы молча сидели так, пока она не сказала:
— Я очень-очень беспокоилась…
Я опустил глаза.
— Ты мог бы послать весточку, — добавила она. — В твоей общаге мне сказали только, что ты уехал. Мне пришлось изводить секретариат факультета, чтобы мне дали номер твоего старого пансионата, я даже пошла в комиссариат, но совершеннолетние имеют право исчезать…
Я поднял взгляд.
— Ты звонила в Пансионат?!
Она смотрела прямо мне в глаза.
— Да.
Ее взгляд говорил: «Я знаю».
Я искал в ее лице признаки жалости, и мне пришлось нелегко: ни одного…
Я уткнулся взглядом в колени. Снова воцарилось молчание.
— Я говорила с твоим учителем биологии, — продолжила она, — он очень тебя ценит. Он тоже очень беспокоился…
Я слушал, ничего не отвечая.
— Какой он? — спросила она с улыбкой. — У него такой странный голос…
— Похож на канадского дровосека, — ответил я.
Она рассмеялась. Я посмотрел на нее и заметил, что у нее синие губы.
«Был бы я Дрянным Поэтом, — подумал я, — тогда бы я написал поэму об этом мгновении и назвал бы ее „Сапфировый смех“».
А затем я тоже рассмеялся, потому что сказал себе, что два месяца назад я не мог и подумать об этом. Раньше я думал бы так:
«Синие губы. Этот феномен основывается на распознавании холода организмом. Он замедляет циркуляцию крови, чтобы сохранить тепло в теле. Капилляры наполнены бедной кислородом кровью голубого цвета. Поскольку кожа на губах очень тонкая, под ней видны капилляры, и губы выглядят синими. Этот феномен сопровождается резким обесцвечиванием пальцев, болезненным ощущением в конечностях, мурашками по телу, речь может идти о том, что называется синдромом Рейно».
Когда я кончил смеяться, я заметил, что Юлия уже не смеется и смотрит на мой рот.
— Ты думаешь о синдроме Рейно? — спросил я ее.
Вот так все случилось: ее губы на моих, ее рука на моей щеке, ее язык в моем рту.
Я никогда не пробовал ничего подобного, я понял, почему целующиеся люди закрывают глаза: это как когда ты наслаждаешься каким-то лакомством — так лучше чувствуется вкус.
В мире столько же вкусов, сколько поцелуев, и если этот поцелуй можно было бы сравнить с чем-то вкусным, это было бы пиво: во рту он был прохладным, но согревал тело, а когда он закончился, было ощущение небольшого опьянения.
Я уткнулся лицом в шею Юлии. Она ласкала мой затылок кончиками пальцев. Мы так и сидели.
Наступил вечер. Юлия сказала, что хочет горячего кофе, а я ответил, что знаю место, где делают лучший кофе в мире.
Когда мы пришли в бар, он только начинал наполняться, но наш приход не остался незамеченным. Все взгляды обратились к Юлии. Мой взгляд встретился с ее: он не изменился. Юлия больше не видела моего отчаяния, но ее взгляд не изменился.
Мы подошли к стойке.
Когда какое-то экзотическое существо оказывается в моновидовом сообществе, случается, что это сообщество агрессивно относится к вторжению экзотического вида.
Из сборника «Минуя границы. Писатели из Восточной и Западной Германии вспоминают» 1991.
В третий том собрания сочинений Фридриха Дюрренматта вошли романы и повести «Зимняя война в Тибете», «Лунное затмение», «Бунтовщик», «Правосудие», «Поручение, или О наблюдении наблюдателя за наблюдателями», «Ущелье Вверхтормашки».
Мистер и миссис Биксби жили в маленькой квартирке где то в Нью Йорк сити. Мистер Биксби был зубным врачом, имел средний доход и маленький рост. Миссис Биксби была крупной энергичной женщиной с хорошим аппетитом. Она имела богатого любовника, некоего джентльмена, известного как Полковник. Они встречались двенадцать раз в году, не так уж и много — и потому вряд ли могли наскучить друг другу. Прошло восемь лет. После очередного свидания Полковник сделал ей рождественский подарок в шесть тысяч долларов — шубу из меха лабрадорской норки.
Фальков Борис Викторович, 1946, Москва. Член германского центра международного ПЭН-Клуба. Автор многих романов (Моцарт из Карелии, Трувер, Щелкунчики, Тарантелла и др.), повестей и новелл (Глубинка, Уроки патанатомии, Кот, Десант на Крит, Бомж и графиня СС, и др.), стихотворений и поэм (Простой порядок, Возвращённый Орфей), рассказов, статей и эссе. Переводился на немецкий, эстонский, английский, финский. Романы «Ёлка для Ба» и «Горацио» целиком публикуются впервые.Джон Глэд, «Россия за границей»:Стиль Фалькова более соответствует латиноамериканской традиции, чем русской, хотя его иронические сыскные романы имеют предшественников в фантастических аллегориях Николая Гоголя и Михаила Булгакова.Вениамин Каверин:Это проза изысканная и музыкальная.
Сим провозглашаю себя Христом. Я думаю, что ем сами убедитесь в этом, читая эту книгу. Дух истины - это не кто иной, как я Преподобный Секо Асахара.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мальвине — тринадцать лет, и она, как все ее сверстницы, ходит в школу, любит болтать с лучшей подружкой Лиззи, занимается музыкой, воюет с мальчишками на вилле, катается на велосипеде, влюбляется, ссорится со старшей сестрой, навещает дедушку, словно Красная Шапочка…Но что-то не так. У Мальвины есть темная тайна — то, в чем стыдно признаться, но очень тяжело держать в себе. Однажды она пытается рассказать правду родным, но ее не хотят услышать и понять. Даже брат, который раньше всегда ее поддерживал…Пронзительный, светлый, остроумный, поэтичный роман немецкой писательницы Беате Терезы Ханики — ее первая книга для подростков, но именно за него Беате получила несколько премий, и в том числе была номинирована на Немецкую детскую литературную премию.Перевод данной книги был поддержан грантом Немецкого культурного центра им.
Лето всегда пахнет луговыми цветами, любовью и счастьем. Безмятежность июльских дней — это застывшее время, когда секундная стрелка трепетно останавливается, оглядывается по сторонам и понимает, что спешить ей совершенно точно некуда.Сбежав из пыльного и душного Стокгольма и окунувшись с головой в хуторскую жизнь, Адам и Мари-Лу подарили это лето друг другу, утонув в воспоминаниях, спорах, смехе. Их связывает череда летних каникул, прогулки по красивейшему лугу, окрещенному «бронзовым веком», и наивное детское «я хочу, чтобы мы всегда были вместе».
Благодаря роману Стефана Касты «Притворяясь мертвым» вы узнаете, какова цена дружбы и есть ли альтернатива мести.Подросток Кимме находится между двумя мирами. В одном, более близком, — вечера в «пряничном» домике с приемными родителями Кристин и Джимом, тушеный цыпленок с ломтиками моркови и книги. В другом, чуждом ему, — вечеринки, совместные походы и первая любовь.Пытаясь влиться в компанию ради девушки, в которую влюблен, Кимме отправляется с приятелями в лес на выходные. Понаблюдать за птицами. Никто не мог и предположить, чем это закончится для Кимме: он оказывается брошенным в лесу, с серьезным ранением и слабой надеждой на спасение…«Притворяясь мертвым» — книга о выборе, совести и способности прощать.Роман Стефана Касты, лауреата премии Астрид Линдгрен, был отмечен Августовской премией и почетным знаком Нильса Хольгерссона.
«Никто не спит» известной шведкой писательницы Катарины Киери — роман о самом тяжёлом, о немом горе потери. Элиасу шестнадцать, он замкнут, закомплексован и зациклен лишь на одном: три года назад его жизнь изменилась навсегда, мама ушла из дома и не вернулась. Годы идут, а жизнь так и делится на строгие «до» и «после». Он написал маме 120 писем, и пока никакое «после» для него просто не складывается. Вежливое молчание с отцом, отсутствие друзей в школе… Хобби и досуг тоже остались в той жизни. Три года — настоящая пропасть, и в одиночку ее не перешагнуть.