А. Разумовский: Ночной император - [149]
— А вы чего здесь, среди этого просящего стада?
— Хочу поздравить нового государя с восшествием на престол, — сказал Разумовский первое, что пришло на ум.
— Похвально! Поздравьте.
— Не могу я так геройски открывать двери, как вы!
— Ну, так я посчитаю за честь еще раз открыть.
Следуя за грозным фельдмаршалом, Разумовский успел-таки взглядом сыскать своего слугу. Тот прямо в затылок примкнул уже в самых дверях. Часовой не посмел опустить ружье: наверно, в его похмельной башке все спуталось-перепуталось.
— Дальше, надеюсь, дорогу найдете? — укоротил Миних гром своих ботфортов.
— Дальше дорога известная, — вздохнул с грустной улыбкой Разумовский. — Сочту за честь пригласить вас в гости, граф. В свой Аничков дом.
— Слышал, слышал про это, — все так же гремя саблей, развернулся Миних к еще не закрывшимся дверям.
Разумовский поспешил с глаз долой. Если его, которого отнюдь не в шутку называли «ночным императором», может теперь останавливать любой каприз, так жди неожиданностей!
Перед дверями кабинета, где и должен был находиться новый император, он взял из рук слуги поднос, а ему велел:
— Ступай обратно, Павлычко. Молодец, что успел за мной!
Здесь тоже стоял часовой, но дверь в кабинет была распахнута. Входили и выходили военные. Все больше в прусской форме. Оказывается, они пользовались подъездом, который раньше служил великому князю, а теперь вот на время стал главным. В прежней приемной люди могли сидеть сколько угодно!
Может, и здешний часовой загородил бы дорогу, поскольку тоже не знал Разумовского, но сам Петр Федорович, расхаживая по кабинету, его заметил.
— Вы ли это, граф? — подскочил в радостном возбуждении.
— Я, ваше императорское величество, — низко поклонился Разумовский. — Но дело мое не хотелось бы предавать огласке…
Этаким мальчишески царским взглядом — откуда что и взялось! — новый хозяин государева кабинета выгнал всех, кто там находился.
— А, как славно бегают от меня! — истинно с прежней дурашливостью похвалил он самого себя. — Но вы-то, вы, граф! С подносом? Уж не закусить ли по случаю моего поздравления?
Все спутал «чертушка», заготовленную горькую речь смешком дурашливым завалил.
Но не потерялся Алексей Разумовский.
— Ваше императорское величество! Поздравляю вас с восшествием на державный российской трон и желаю, чтоб вы были достойны своего великого деда!
Кажется, по душе пришлось поздравление.
— О себе же, вашем верноподданном, сужу так: я верой и правдой служил пребывающему в Бозе царствованию, но стар стал и болезнен. А потому нижайше прошу ваше императорское величество дать мне отставку от всех должностей и привилегий, оставив единое именьице в Малороссии, дабы смог я, не прося на дорогах куска хлеба, дожить мои бренные дни. В знак чего и приношу на этом смиренном блюде все знаки моей прежней жизни и повергаю к стопам вашим, ваше императорское величество. Не откажите в последней милости!
Он сдернул и бросил на пол накидку, застыл в глубоком, долгом поклоне.
Петр Федорович, сразу перестав быть «чертушкой», дико и серьезно уставился на золотой чеканный поднос. Что творилось в его взбалмошной голове, одному Богу известно. Но человек он был все-таки добрый и простодушный. Ко всему прочему, и держаться государевым образом еще не научился. А потому и не нашел ничего лучшего, как затопать ногами, обутыми в высокие прусские ботфорты, и закричать:
— Граф! Вы обижаете меня! Нет, вы оскорбляете! Как можно? Возможно ли принять вашу отставку?
Разумовский молчал, не разгибая спины.
— Нет, вы посмотрите! — к кому-то неведомому обращался Петр. — Фельдмаршал Миних, пребывавший в убогой ссылке, не просит же отставки. Никто не просит. Всяк почестей ждет. Поди, полна приемная народу?
— Полна, ваше императорское величество. Там даже канцлер Воронцов пребывает, — разогнул наконец спину Разумовский.
— Да пребудет ли? Я еще не решил. Я ничего не решил. У меня, граф, голова с этой ночи болит. Я единственно — разослал гонцов во все действующие армии. Со строжайшим повелением: остановить всякие враждебные действия против короля Фридриха. Истинного моего короля!
Ничего на это не мог сказать Разумовский. Лишь немигаючи смотрел в водянистые, детским хмелем замутненные глаза нового императора. Будто впервые его видел.
Тот распалялся все больше:
— Нет, надо же! Не приму отставки! И думать не желаю! Я еще не забыл, о чем просила тетушка. — Он взгрустнул. — И потом, у меня пушки в голове с ночи бьют. А там какой-то канцлер, какие-то просители… Граф, а не выпить ли нам для облегчения души?
Разумовский не удивился такому повороту разговора. Он слишком хорошо знал перепады настроения взбалмошного «чертушки».
— Нет, я польщен вашей доверчивостью, граф! Нет, я уничтожен вашим благородством! Думаете, вслед за вами так и побегут все просить отставки. Черта с два!
Он и не знал, что свое же прозвище в запальчивости повторяет…
— Пушки — только в голове и могут бить. Русским пушкам нечего делать в Пруссии. Слышал я от тетушки… — Он остановил свой запал, кажется, вспомнил, что тетушка-то возлежит на смертном одре, еще не упокоившаяся. — Слышал я, что какой-то из Шуваловых изобрел смертогубительные гаубицы и тем повергает в уныние короля Фридриха. Моего короля!
Таинственная смерть Саввы Морозова, русского предпринимателя и мецената, могущество и капитал которого не имели равных в стране, самым непостижимым образом перекликается с недавней гибелью российского олигарха и политического деятеля Бориса Березовского, найденного с петлей на шее в запертой изнутри ванной комнате. Согласно официальной версии, Савва Морозов покончил с собой, выстрелив в грудь из браунинга, однако нельзя исключать и другого. Миллионера, чрезмерно увлеченного революционными идеями и помогающего большевикам прийти к власти, могли убить как соратники, так и враги.
Новый роман современного писателя-историка А. Савеличе-ва посвящен жизни и судьбе младшего брата знаменитого фаворита императрицы Елизаветы Петровны, «последнего гетмана Малороссии», графа Кирилла Григорьевича Разумовского. (1728-1803).
Об одном из самых известных деятелей российской истории начала XX в., легендарном «генерале террора» Борисе Савинкове (1879—1925), рассказывает новый роман современного писателя А. Савеличева.
Роман современного писателя А.Савеличева рассказывает о жизни и судьбе одного из самых ярких и противоречивых политических деятелей в истории России – Петра Аркадьевича Столыпина (1862–1911).
В романе А. Савеличева «Забереги» изображены события военного времени, нелегкий труд в тылу. Автор рассказывает о вологодской деревне в те тяжелые годы, о беженцах из Карелии и Белоруссии, нашедших надежный приют у русских крестьян.
Историческая повесть о великом русском изобретателе Ползунове.
Роман «Легенда Татр» (1910–1911) — центральное произведение в творчестве К. Тетмайера. Роман написан на фольклорном материале и посвящен борьбе крестьян Подгалья против гнета феодального польского государства в 50-х годах XVII века.
Немецкий писатель Теодор Крёгер (настоящее имя Бернхард Альтшвагер) был признанным писателем и членом Имперской писательской печатной палаты в Берлине, в 1941 году переехал по состоянию здоровья сначала в Австрию, а в 1946 году в Швейцарию.Он описал свой жизненный опыт в нескольких произведениях. Самого большого успеха Крёгер достиг своим романом «Забытая деревня. Четыре года в Сибири» (первое издание в 1934 году, последнее в 1981 году), где в форме романа, переработав свою биографию, описал от первого лица, как он после начала Первой мировой войны пытался сбежать из России в Германию, был арестован по подозрению в шпионаже и выслан в местечко Никитино по ту сторону железнодорожной станции Ивдель в Сибири.
«Страницы прожитого и пережитого» — так назвал свою книгу Назир Сафаров. И это действительно страницы человеческой жизни, трудной, порой невыносимо грудной, но яркой, полной страстного желания открыть народу путь к свету и счастью.Писатель рассказывает о себе, о своих сверстниках, о людях, которых встретил на пути борьбы. Участник восстания 1916 года в Джизаке, свидетель событий, ознаменовавших рождение нового мира на Востоке, Назир Сафаров правдиво передает атмосферу тех суровых и героических лет, через судьбу мальчика и судьбу его близких показывает формирование нового человека — человека советской эпохи.«Страницы прожитого и пережитого» удостоены республиканской премии имени Хамзы как лучшее произведение узбекской прозы 1968 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«У чёрного моря» - полудокумент-полувыдумка. В этой книге одесские евреи – вся община и отдельная семья, их судьба и война, расцвет и увядание, страх, смех, горечь и надежда… Книга родилась из желания воздать должное тем, кто выручал евреев в смертельную для них пору оккупации. За годы работы тема расширилась, повествование растеклось от необходимости вглядеться в лик Одессы и лица одесситов. Книжка стала пухлой. А главной целью её остаётся первоначальное: помянуть благодарно всех, спасавших или помогших спасению, чьи имена всплыли, когда ворошил я свидетельства тех дней.
Представителю древнего боярского рода Басмановых Алексею Даниловичу (?-1570) судьба предначертала испытать в жизни и великий триумф, и великую трагедию. Царский любимец, храбрый и умелый военачальник, отличившийся при взятии Казани, в Ливонской войне и при отражении набега крымских татар, он стал жертвой подозрительности и жестокости Ивана Грозного. О жизни крупного военного и государственного деятеля времён царя Ивана IV, вдохновителя опричнины Алексея Даниловича Басманова рассказывает новый роман писателя-историка Александра Антонова.
Новый роман известной писательницы-историка Нины Молевой рассказывает о жизни «последнего фаворита» императрицы Екатерины II П. А. Зубова (1767–1822).
Вошедшие в том произведения повествуют о фаворите императрицы Анны Иоанновны, графе Эрнсте Иоганне Бироне (1690–1772).Замечательный русский историк С. М. Соловьев писал, что «Бирон и ему подобные по личным средствам вовсе недостойные занимать высокие места, вместе с толпою иностранцев, ими поднятых и им подобных, были теми паразитами, которые производили болезненное состояние России в царствование Анны».
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).