А потом он убил меня - [10]

— Я его обожаю. Такое красивое.

Джим притягивает меня к себе, я опускаю голову ему на плечо. Он прижимает губы к моей макушке и бормочет:

— Ты пахнешь отпуском.

— Это все кондиционер для волос, — поясняю я, утыкаясь носом мужу в шею.

— Аромат экзотических цветов и пляжа с белым песочком.

— Правда? Я никакого запаха не чувствую.

— Потому что слишком коротко стрижешься.

— Эй, голубки, почему бы вам не уединиться?

Я узнаю этот голос и заранее улыбаюсь, поднимая глаза.

— Привет, Эмма, — говорит с ответной улыбкой Терри.

— Привет, Терри, рада тебя видеть. — Я целую его в щеку, и он чуть розовеет.

Джим касается моей спины.

— Зайка, я отойду на минутку. Только что засек Патрика Пламмера.

— А я-то гадал, сколько придется ждать, прежде чем ты начнешь кого-нибудь обрабатывать. Мы же тут ради этого, так? — бросает Терри.

— Совершенно верно. Хочешь, найду тебе важную персону для беседы?

— Я уже сам нашел, — отвечает Терри, кивая в мою сторону.

Я смеюсь.

— Ну и молодец. — Джим, уходя, хлопает друга по плечу.

Мы с Терри смотрим вслед моему удаляющемуся мужу. Потом Терри оборачивается ко мне.

— Прекрасно выглядишь, Эмма.

— Спасибо. Ты и сам в отличной форме.

— Неужели? Потому что чувствую я себя ужасно; подхватил какую-то гадость, не то грипп, не то не пойми что; у нас сейчас вся лаборатория болеет — разумеется, кроме Джима. — Он улыбается.

Забавно, что Терри, да и Джим, раз уж на то пошло, называют место своей работы «лаборатория». В последнее время «Форум миллениум» подвизается в залах заседаний и кабинетах, и его деятельность касается скорее закулисных сделок с правительственными министерствами, чем с пробирками и горелками Бунзена, но эти парни по-прежнему считают себя сумасшедшими учеными.

Вспомнив о муже, я снова невольно смотрю на кольцо. Терри отслеживает направление моего взгляда.

— Красота какая! Новое?

Я киваю несколько застенчиво.

— Не то чтобы совсем новое, но оно у меня недавно.

Подарок?

— На годовщину свадьбы.

— Как славно! Ужасно приятно видеть вас с Джимом счастливыми. Раньше не было случая сказать, хоть и давно хотелось: знаешь, одно время я за вас тревожился.

— Да ну?

— Еще как! Джим был на грани. Дела на работе шли… ну да ты сама знаешь, все происходило у тебя на глазах. Мы работали практически на ощупь. И тогда вы вроде как не слишком ладили, во всяком случае в какой-то момент.

— Было дело, да.

Смысла приукрашивать прошлое нет. Терри оказался свидетелем безобразной сцены в ресторане, когда я выставила себя полной дурой, напившись и раздухарившись, а Джим повел себя по отношению ко мне ужасно некрасиво и грубо, да еще при всех.

— А потом мне казалось, что у него с Кэрол… ну, понимаешь, я не уверен… Господи боже, да что я такое несу? Прости, Эмма. Сам не знаю, что на меня нашло. Не иначе грипп виноват.

— Да все нормально, дело-то прошлое, — бодро говорю я, похлопывая его по руке. — Но я согласна, Терри: давай не будем ворошить старое. Слава богу, все давно забыто, и, как ты верно заметил, теперь дела обстоят совсем по-другому.

Кэрол. А я-то так наслаждалась происходящим! Последнее, о чем мне хочется думать, так это о Кэрол, мать ее, Маккриди, которая работала вместе с моим мужем и трахалась с ним у меня за спиной. Черт возьми, да они чуть не сбежали вместе!

Я выбрасываю воспоминание из головы. Все это было до того, как я сумела вернуть Джима. Незачем бередить старые раны.

— Не знаю, зачем я завел этот разговор, — опять кается Терри.

— Все в порядке, правда. — Я тянусь к нему, целую в щеку, поднимаю бокал и произношу тост: — За счастливые дни.

Терри подносит бокал к моему, и они соприкасаются.

— Да, и за грандиозный успех сегодняшнего вечера! Собственно, он уже и так успешный, но пусть все сундуки наполнятся сокровищами под завязку!

— Пожалуйста! — Терри возводит очи к небу и молитвенно складывает ладони. — Это очень нужно.

— Почему ты так говоришь?

Он хмурится.

— Если мы не получим солидного денежного вливания, не миновать неприятностей. Джим разве не сказал тебе? Потому-то мы все это и затеяли, — он обводит рукой зал. — А вдобавок у нас еще и аудит идет. Мы же уже не стартап, а экспертно-аналитический центр, ориентированный на получение прибыли. И не так-то просто заставить народ раскошелиться в обмен, по сути говоря, на вкусную еду. Приходится жать на все педали.

— Ну, выглядит все отлично, и подача великолепная. Но Джим, кстати, ничего мне не говорил. А лучше бы сказал.

— Наверное, не хотел тебя волновать, особенно после того происшествия. Покажешь шрам?

Когда Терри навестил меня в больнице, я была не в лучшем состоянии. И даже чуть не рассказала ему свою версию событий, хотя все-таки не рассказала, но его бережное отношение ко мне укрепило нашу дружбу, и я знаю, что его просьба продиктована заботой, поэтому сдвигаю волосы, которые падают сбоку мне на лицо. Терри легонько проводит пальцем по шраму.

— Почти не видно, — уверяет он.

В динамиках начинает громко трещать, мы оборачиваемся и видим, что это ведущий щелкает по микрофону.

— Дамы и господа…

Я снова поворачиваюсь к Терри:

— Не знаю, куда меня посадят. Надо пойти и спросить во-он того приятного мужчину с планшетом.